Вита Максимова
ПОПЫТКА ЖИТЬ
Весна........................
Автор поставил в конце предыдущего слова много точек, потому что для каждого понятие этого слова различно. И еще потому что играют гормоны, слепит солнце расстегивается ворот рубашки. Нарисуйте сто картин, напишите триста рассказов, вымучите из себя миллион стихов – ничто даже примерно не даст понятия об этом необъяснимом чувстве, желании любить. Это зов природы. Это древний инстинкт.
1
В конце третьего курса Лялю распределили на практику в районную прокуратуру. Первый день она просидела до обеда в кабинете прокурора, ожидая решения своей судьбы. Наконец ей сообщили что завтра она будет работать в архиве и отпустили домой. На следующий день Ляля пришла как положено, в 8:30. Старый работник архива, столетний дедушка, сообщил Ляле что ей достался отдел суицида. Он отпер дверь и в нос ударил резкий запах пыли, затхлости и плесени. Ляля ступила ногой на темный бетонный пол. Дедушка тут же захлопнул за ней железную дверь. Громыхнуло железо. Екнуло сердце. Ляле захотелось развернутся, кинутся к двери забарабанить по ней кулаками – «Выпустите меня!», но она сдержалась. Что страшного в том, чтобы остаться одной среди папок с описанием чужих смертей? Ляля сделала три робких шага к железным стеллажам и достала с полки пухлую папку. Из нее веером высыпались старые черно-белые фотографии. Она нагнулась и подняла одну из них: мужчина лет сорока, полуприкрытые глаза, скошенная на бок голова и черная полоска на шее – след от веревки. Из папки вынырнули несколько пожелтевших листов с машинописным текстом: «...вторая попытка самоубийства на почве ревности... летальный исход... первая закончилась благополучно...» - прочитала она. Благополучно... для кого?
Ляля аккуратно сложила выпавшие фотографии обратно в папку и поставила ее на полку. Шагнула дальше, вглубь. Под ногами захлюпала вода. Что это – потоп? Наверно прорвало батарею. Хотя, какие в архиве батареи... Поэтому здесь так сыро. Ляля твердо решила проветрить этот погреб чужих судеб и принялась искать окно. На верху тускло светился запыленный квадрат форточки. Она походила по архиву, нашла в углу шатающийся стул, приставила его к стене и вскарабкалась на него чтобы дотянутся до форточки. Руки дотронулись до щеколды, но она не хотела поддаваться. Ляля слезла со стула, постояла у стены, соображая что же делать. Потом она тяжело вздохнула и направилась к двери. Она постучала кулаком по гулкому железу. С той стороны послышались шаги и дедушка открыл дверь.
- Здесь вода – сказала она старику.
- Ну и пусть – ответил он кряхтя.
- Как - пусть? Там же документы! Испортятся.
- А тебе то что до них, милая? Эти документы сто лет в обед никому не нужны.
- Надо бы помещение проветрить. – не унималась Ляля. - Там окно есть, но оно не открывается.
- Ну это не ко мне. Я тут просто как сторож. Ты, милая, иди к Изабелле Петровне, если она разрешит, то можешь.
- А то это? Как ее найти?
- Да, завхоз наш. У нее ключи от окон. Сначала направо по коридору, потом налево, потом после пожарного щита направо, там будет дверь.
Ляля поблагодарила дедушку и пошла блуждать по коридору. В коридоре царила сырая прохлада и полумрак.. Ляля уже успела замерзнуть – оделась она по весенней погоде. После десятиминутного блуждания она наконец увидела пожарный щит и сразу за ним дверь. Ляля постучалась для приличия, отворила дверь и оказалась на улице. Яркое весеннее солнце ослепило глаза. «Надо же, как здесь хорошо!» - подумала она. Ласковые солнечные лучи согревали лицо и замерзшие пальцы. Так не хотелось возвращаться обратно – в сырость и полумрак. Ляля постояла еще, улыбнулась трем первым цветочкам на ветке урюка, и вздохнув, зашла обратно в здание.
Изабеллу Петровну она нашла удивительно быстро – по табличке «Завхоз». Грузная немолодая женщина в неопределенной серой одежде сидела за столом или разговаривала с пышнотелой мадам – секретаршей прокурора. Та держала в холеной руке пачку документов и лениво ими обмахивалась.
- Ах, Гульмирочка Фаттаховна - тараторила завхозша, - вы уж пожалуйста никому не говорите, вы же знаете, я такая женщина, никогда никому ничего не говорю, только вам одной, по большому секрету.
Пышнотелая мадам лениво кивала. Ей наверняка была неинтересна очередная сплетня, она выслушивала ее просто из скуки.
- Извините, - очень вежливо начала Ляля, - не могли бы вы дать мне ключи от окон, я хочу проветрить архив.
- Здрасте вам, - сказала завхозша, при этом ее дряблые щеки всколыхнулись, - это что еще за художественная самодеятельность? Ты кто такая?
- Практикантка из Юридического института – по прежнему вежливо ответила Ляля.
- Развелось вас, как собак нарезанных – пробубнила завхозша, поднимая тяжелое тело со стула, - от чего, говоришь, ключи тебе нужны?
Ляля привыкла, что в институте даже именитые профессора обращаются к ней на «Вы». Но завхоз не профессор, и читать ей лекции о нормах поведения и хорошего тона бесполезно. Ляля сухо объяснила что ей нужно и пошла за завхозшей до архивной двери.
Ключом оказалась миниатюрная кочерга, которую нужно было вставлять в дырку в раме и поворачивать. Щеколды, видимо, были для красоты, деталь интерьера, если конечно интерьер нужен в грязном и пыльном архиве. Ляля вновь влезла на шаткий стул, открыла окна. В архив тут же осветился солнечным светом и наполнился миллионами уличных звуков и запахов. Солнечные зайчики забегали по пыльным углам. Ляля улыбнулась, обошла свое царство по кругу и решила позвать уборщицу - вытереть лужу воды на полу. Когда уборщица закончила свое дело и пыльный пол приобрел более сносный вид, Ляля решила что архивные документы нужно проветрить – слишком они впитали запах плесени и пыли. Вежливо попросив дедушку помочь ей, они стопками стаскали папки на улицу. Перед глазами проплывал калейдоскоп света и тьмы – залитая солнцем улица и темнота коридора. Перетаскав все папки Ляля разложила их на асфальте перед зданием. Затем, попросив дедушку покараулить, она сбегала за ворота, купила хот-дог и мороженное – сегодняшний обед.
Ляля сидела на лавочке, смаковала сочное фруктовое мороженное и охраняла свое богатство – старые желтые папки, протокольные склепы прерванных жизней. Ляля улыбалась весеннему солнцу, первым робким соцветьям урюка, проснувшимся пчелам, гудящим вокруг цветов. Она думала о чем-то своем, глубоком и скрытом для окружающих. Но по мечтательной улыбке случайный прохожий, конечно, догадался бы о роде ее мыслей. Весна......
2
Этот парнишка... Эта тайна за семью печатями, загадка века... Они виделись всего три раза – и трех раз было вполне достаточно для... впрочем, тактично промолчим, зачем обсуждать чужие чувства. Этот парнишка легкой поступью пробрался в ее наполненный весенними эмоциями ум. И завладел им, оккупировал все клетки. Где бы не находилась Ляля - в автобусе, метро, в своем архиве, мысли постоянно возвращались к нему. И тогда она чуть заметно улыбалась тихой улыбкой Джоконды и ожидание счастья светилось в глазах.
Познакомившись, они обменялись e-mail’ами и написали друг другу парочку писем. В одном из своих последних посланий он предложил встретится. Они гуляли по центральной улице города, среди продавцов воздушных шариков, мороженного и сувениров, по улице, уставленной разноцветными палатками где продавали кассеты диски, и щемящая душу музыка весны кружила над их головами. Они шли сквозь толпу, между радостными и смеющимися людьми. Но для Ляли в этот миг не существовало ни улицы, ни людей, ничего вокруг – только ОН, его запах, его глаза, тепло его руки при случайном касании.
Весна.............
Проработав неделю в архиве, Ляля решила что сделано уже предостаточно. Она пошла к прокурору доложить о том, что работа, в принципе, закончена и делать больше нечего. Ляля зашла в приемную. Секретарши не было и пальто прокурора не висело на вешалке. Оставалось только ждать. Она походила по приемной, почитала по диагонали пару непонятных бумаг, взяла со стола красивую ручку и повертела ее в руках. Тут со стороны коридора послышался ритмичный топот. Ляля шлепнулась в кресло у входа.
Дебелая секретарша вошла в кабинет, переставляя тумбочки ног на тонюсеньких каблуках.
- О! – сказала она в нос, - и ты здесь. С утра от вас, практикантов, покоя нет. Только вчера новую партию пригнали.
- Я вас жду - сообщила ей Ляля
- Зачем?
- Пришла отчитаться.
- Да-да, мне Петровна говорила, что ты в каком-то отделе архива порядок навела. Молодец.
- А теперь что делать?
- А тебе что, на месте не сидится? Ты к куратору подходила? Ну что ты киваешь? Если нечем заняться, так иди домой.
Она опустилась на стул и улыбнулась:
- Ладно, я с шефом поговорю, пусть направит в следственный отдел по суи.... суе.... тьфу, как его там...
- Суициду.
- Да, вот, по суициду.
Ляля встала со стула, собираясь уходить.
- Ты куда? – удивленно спросила секретарша. Ей было скучно и хотелось поговорить.
- Домой. Делать же нечего. Меня отпустили.
- Аааа – протянула она ярко накрашенным ртом. – Подожди, что это у тебя за тормозные колодки на ногах?
Ляля удивленно взглянула на свои ноги и увидела обыкновенные туфли на высокой платформе.
- Да, - махнула она рукой, - в них удобно.
- А ты что старая бабка? У тебя что ноги болят?
Ляля промолчала.
- Зачем ты эти железные кольца нацепила? – продолжала разглядывать ее секретарша. Ты что металлист? Или, это, как их там, которые на мотоциклах ездиют... рокеры-шмокеры.
- Это же серебро... – попыталась возразить Ляля
- Серебро – это дрянь. Девушке надо носить золото. Если носишь золото, то все видят, что у тебя есть деньги, понимаешь? Всякие лохи не будут целятся. Ты же девушка на выданье.
- Да я как-то не собиралась...
- Ну сколько тебе лет?
- Двадцать...
- Фи, двадцать! Можно сказать уже старая дева.
- Ну ладно вам. Какая уж старая дева.
- Одеваешь всякую ерунду. - продолжала свои критические высказывания мадам, - Если бы у меня была твоя фигура, я бы этот хлам на себя не надела.
Ляля критически оглядела свой старенький свитерок и простенькую юбку с вещевого базара. Да... Видон конечно не ахти.
- Это я кабаниха, - продолжала секретарша, - на мои телеса не все полезет. А ты пока молодая, тебе можно носить. Купи нормальные сережки из золота, костюм...- она оценивающие прищурилась, - красного цвета. И все будет ОК. Будет много женихов.
- Да меня как то женихи не интересуют....
- Ну и дура – ответила секретарша, улыбнувшись. Сказала она это не со злостью, просто Лялю взмутило само выражение.
«Сама дура» - подумала Ляля выходя из кабинета.
3
Отдел суицида находился на четвертом этаже здания. Прокуратура была расположена на возвышенности и из окна кабинета было видно здание Его работы. Однажды они проходили мимо и он показал ей окна своего кабинета. Теперь каждое утро Ляля садилась перед окном и вглядывалась в окна серой высотки. Естественно рассмотреть там что-либо, она не могла, здание находилось слишком далеко, но была приятна мысль о том, что она смотрит на его окна, окна, за которыми сейчас, может быть он тоже смотрит вдаль и невольно их взгляды могут встретится... Сжималось сердце, щемило под ложечкой, холодели ладони и взгляд становился задумчиво-грустным.
Весна.......
Начальник отдела отправил Лялю в районный суд – отнести документы. Возле здания суда стояла целая толпа мужиков. Все они бегали и суетились возле одного – самого важного объемного мужчины в дорогом черном костюме. Она проплыла мимо него со своей улыбкой Джоконды лишь скользнув по нему взглядом и скрылась в дверях суда. Пока она стояла в коридоре к ней три раза подходили разные мужчины из толпы на улице с сообщениями примерно одного типа: «Девушка, там одному человеку на улице плохо, говорит что его инфаркт хватит если вы к нему не выйдите». Ляля отвечала что она на работе, и как только выполнит поручение то выйдет... может быть. Наконец, она дождалась нужного ей человека, передала ему документы и с чистой совестью вышла на улицу. Толпа мужиков расступилась и к удивленной Ляле вышел тот импозантный мужчина.
- Девушка, подождите – сказал он с легким восточным акцентом.
Ляля ускорила шаг.
- Девушка-красавица – опять проговорил мужчина, следуя за Лялей. – Подождите минуту. Подождите же, а то у меня инфаркт случится.
Ляля остановилась и обернулась. Мужчина догнал ее и остановился рядом.
- Ну куда же вы так бежите? – спросил он.
- По делам.
- А какие дела могут быть у такой молодой красивой девушки?
- Работа, работа... – вздохнула Ляля
- А как вас зовут, девушка? – с улыбкой спросил он.
- А зачем?
- Ну как зачем... просто хочу узнать ваше имя
- Алевтина...
- Прекрасное имя. А меня Ахмед. Я приехал из Эмиратов по делам.
- Из Эмиратов? – Ляля была искренне удивлена. - У вас очень хороший русский
- Вы не удивляйтесь, я жил здесь долгое время. А там у меня там у меня свой бизнес, дворец, земли...
- Дворец?
- Ну может я не так выразился... Дом со слугами так называется?
Ляля кивнула, но удивления никак не показала.
- А кем вы работаете?
- Я – шейх. - гордо ответил он. – Знаете что это такое?
Ляля кивнула.
- Ваши глаза как алмазы, щеки как розовые бутоны, а брови как стрелы. Когда я вас увидел вы мне очень понравились.... Мы можем встретится?
- Зачем?
- Ну как зачем? Посидим, поужинаем, общаемся. Я же не старый еще, урод... и не инвалид...
- Да что вы.. Очень даже симпатичный мужчина – прервала его Ляля
- Вот по этому, почему бы нам не сходить куда нибудь вместе? Дай мне номер телефона.
- Ну.... я не знаю..... – промямлила Ляля.
Зачем заговорила с ним себе на голову?!
- Ладно тебе. Я же ничего плохого не желаю, не бойся....
Ляля начала мучительно выдумывать причину для отказа. В это время она краем глаза уловила сотрудника ее отдела на служебной «Волге». Упустить такую возможность она не могла. Она отчаянно замахала коллеге руками. И он, увидев ее, сделал пригласительный жест.
- Ой, извините! - прокричала она – Тут человек с моей работы подъехал, он меня ждет!
- Ты хоть где работаешь?
- В прокуратуре! – крикнула она на бегу.
После обеда она опять задумчиво сидела на стуле и вглядывалась в окна соседней высотки. Зазвонил телефон, и Ляля подняла трубку.
- Алевтинахон, как дела, как ваше драгоценное здоровье? – сказал с легким акцентом голос Шейха.
- Все нормально. – улыбнулась она трубке.
Надо же нашел!
- Вы наверно удивлены? У меня много знакомых в вашем здании.
- А откуда у вас такие знакомства?
- По работе... Все ради работы. Никто вас не обижает?
- Нет, никто.
- Вы мне скажите если кто будет обижать, я сразу приеду.
- Нет, спасибо, никто не обижает.
- Ты мне только скажи – я около твоего здания поставлю машину буду тебя охранять.
- Хорошо. Обещаю.
- Ну что, мы сегодня встретимся?
Вот пристал!!!
- Нет, извините, сегодня не получится. – важно ответила Ляля.
- А когда?
- Позвоните завтра.
- Ну ладно, не буду тебе надоедать. Всего тебе хорошего.
«Какой урод дал ему этот телефон!» - выпалила Ляля. Но потом оглянулась и увидела что сослуживцы смотрят на нее круглыми глазами. Она положила трубку, села за свой стол и принялась выполнять поручение начальника – рассортировывать дела.
К вечеру Ляля была пьяна, так как у одного из сотрудников отдела был день рождения и он поил всех водкой и шампанским с тортом. Идти домой ужасно не хотелось, поэтому она намеренно проехала свою остановку, вышла на следующей и направилась в гости к Женьке – другу детства. Дверь открыла Женькина мама и Ляля, стараясь на нее не дышать, бочком протиснулась в узкий коридор. Ляля открыла дверь в комнату – Женька сидел и тупо пялился на фотографию в стеклянной рамке. Увидев Лялю он быстро спрятал рамку под стол.
- Ах, дорогая.... – сказал он немного манерно, делая странные жесты руками.
- Хватит кривляться. Ты своими педическими ужимками уже всех задолбал.
- Что это с тобой случилось, Лялечка? Ты что, головой ударилась? Ты же никогда не ругаешься! Ах, да ты пьяная! Пьяная! Хи-хи! – тараторил он, бегая вокруг Ляли и стаскивая с нее курку.
- Со мной сегодня шейх познакомился – промямлила Ляля
- Шейх! А он симпатичный? Он наверно такой шалунишка! Просто безобразник праааативный!
- Женя! Хорош прикалываться! Это уже не смешно!
- Ха-ха! Это уже давно не смешно.
Женя окончательно высвободил Лялю из куртки и она плюхнулась на кровать, накрыв голову подушкой. В это время зазвонил телефон, Женка подбежал к нему и нажал на кнопку. Телефон был с «базой» и можно было разговаривать без трубки. Сколько его конфиденциальных разговоров подслушали таким образом Ляля и ее подруги, когда Женя закрывался от них в туалете!
- Алё! – раздался веселый Леркин голос. – Как жизня?
- Да тут пришла одна алкашиха и в пьяном угаре валяется на кровати – ответил Женя.
- Сам алкаш! – возмущенно выкрикнула Ляля из-под подушки.
- Ты же знаешь я пьяна, как одинокая луна – завывал в это время Женя.
- Дорогая, ты что, совсем пьяна? – спросила Лера.
- Пьяна потому что влууууууублена! – продолжал распевать Женя. Он стащил ее с кровати и под возмущенные крики поставил на ноги.
- Женька уйди! – она вяло махнула рукой и опять повалилась на кровать.
- О! – восторженно сказал он – Влюблена! Она в кого-то влюбилась!
Ляля сладко улыбнулась и спрятала голову под подушку.
- Нет, ты посмотри на нее! – провизжал Женя. – Она спрятала свои глаза! Сейчас я ее достану! – Женя начал выколупывать ее из под подушки
- Фак ю! – глухо донеслось оттуда
- ооОО! - Обрадовался Женя – она уже матерится. Это что-то! Лерка ты слышишь?
- Слышу, слышу. Ты проверь ее реакцию.
- Дима! Сережа! Саша! – Женя начал выкрикивать имена бывших Лялиных поклонников. Из под подушки доносилось только глухое ворчание.
- !!!! – произнес Женька имя того парня.
- Фак ю бич, соси кирпич! – прокричала Ляля, приподняв уголок подушки и опустив его обратно.
- ооооОООООО! – Женя обрадовался еще больше.
- Ура! - Закричал Лерин голос –Ура, раскрутили! Дорогая, теперь мы все знаем!
- Ни хрена вы не знаете! – прошипело из под подушки.
- оооооооОООООООО! – все интонации Жениного голоса работали на актерский манер – Люди вы слышали – Ляля заматерилась!
Женя и Лера дружно заржали.
- Да идите вы.... – протянула Ляля и отвернулась к стенке.
Красный ворс ковра, висящего на стенке кружился перед ее глазами. Хотелось спать и не хотелось идти домой. Ляля закрыла глаза и начала ждать пока кончится вертолет. Сон набирал обороты и сквозь звон в ушах она слушала что Лера рассказывает Женьке – новые сплетни о друзьях, о практике, об новом коллективе....
- Представляешь, сижу я сегодня на работе. Заходит эта баба, по типу моя начальница, с каким-то мужиком и говорит – вот мужик, напечатай ему письмо, залоховала короче. Пока я печатала, выяснилось, что у него была единственная дочь, а жена умерла уже. Так вот, дочь вышла замуж за иностранца, уехала с ним заграницу, год с ним прожила и повесилась.... Прикинь? И вроде причин никаких не было. Теперь этот мужик не знает, что ему делать, письмо писал в посольство той страны, чтобы ему дали хотя бы тело забрать...
Ляля вздохнула. Нужно было подниматься с кровати, упрашивать Женьку проводить ее до дома, идти по холодной улице...
Господи, как не хочется...
4
На следующий день голова немного побаливала. Разобравшись со стопкой дел, она спустилась в архив и поставила несколько новых папок на стеллажи. Потом уселась на стульчик и достав с полки еще не просмотренную папку, открыла ее и начала читать. Ляле очень нравилось ее теперешнее занятие – ведь она узнавала столько нового! По каждой этой папке можно было составить целый рассказ и даже роман, если перевести сухой канцелярский язык на человеческий и домыслить за героев их чувства страсти и переживания. Ляля уже давно собиралась начать писать. Задумки у нее были, но они так и не находили место на бумаге – она постоянно ссылалась на нехватку времени, на то, что под рукой нет компьютера и на кучу других причин, боясь признаться себе в одном – что всему виной обыкновенная лень.
Ляля рассчиталась с архивными делами и вернулась в кабинет. Зазвонил телефон и она, невольно вздрогнув, подняла трубку. Она в тайне надеялась что это тот парень, но это был Шейх.
- Здравствуй красавица – сказал он. – Как дела, как здоровье?
- Все нормально – грустно сказала Ляля
- Ну что, когда мы можем увидется7
- Зачем?
- Как зачем? Посидим, поужинаем. Я тебе пару стихов написал, прочитаю. Потом домой провожу.
- Со стихами?
Шейх рассмеялся
- Нет, извините. Не получится сегодня.
- Почему?
Ляля начала судорожно соображать, что бы такое соврать.
- Ну знаете, не могу сегодня. Меня дома ждут.
Шейх начал уговаривать ее увидеться, на восточный манер пересыпая фразы кучей комплиментов
- Нет. Извините. Нет. – твердила Ляля
- Ну ладно, - сдался Шейх. – Всего тебе хорошего. Позвоню завтра.
Ляля положили трубку и тяжело вздохнула. Взгляд произвольно утонул в дебрях окон соседней высотки.
На обеденном перерыве в кафе к ней подсела девчонка с младшего курса – она тоже проходила практику. Девочка была очень впечатлительной и взахлеб начала рассказывать о своем первом дне работы
- Представляешь – тараторила она, одновременно жуя хот-дог, - мне тут рассказали такую страшную историю: Одна женщина была сумасшедшей – все время была недовольна своими соседями – то шумят, то затопляют.. Она постоянно писала на них заявы в разные ЖЭКи, милиции... Её естественно никто не слушал и не понимал. Все считали сумасшедшей. А она носила с собой все эти бумажки – заявления, справки прочею фигню. Только ее никто не слушал. Тогда она встала в метро в самом начале перрона и бросилась под поезд – машинист даже не успел затормозить... Представляешь, какой ужас!
Ляля с улыбкой кивала. Что же она могла сказать ей в ответ? Что она перечитала штук сто подобных историй и они уже настолько приелись, что ничего страшного и ужасного она в них не видела.
5
На экране очередной Шварценегер выбивал из своих жертв кетчуп и свекольный сок. Ляля сидела перед телевизором и тыкала вилкой макароны – свой ужин.
- Фу, как ты можешь есть и одновременно смотреть эту гадость! – фыркнула мама
- Так кровь же не настоящая. – возразила Ляля
- Ну и что! В нынешней молодежи нет ни капли сострадания! – возмущенно проговорила она и ушла на кухню.
Зазвонил телефон. Ляля вскочила с дивана, бросилась к нему и схватила трубку. Это был тот парнишка. Он предлагал пойти погулять. Время было еще не позднее, и Ляля с радостью согласилась и начала собираться. Правда ее несколько смущало, что он попросил взять с собой одну видеокассету, но что же поделаешь, может это не главная причина.
Ляля выскочила на улицу. Он уже ожидал ее у начала дома. Поздоровавшись они пошли по темной аллее. Ляля рассказывала ему об своей работе, об архиве, делах. Он тоже говорил о чем-то интересном - о работе, о смешных ситуациях, которые случаются в любом коллективе.
- Наша секретарша меня ненавидит. Я ей говорю – «Ты уже ножик наточила?». А она отвечает – «Зачем точить, ведь тупым ножом резать больнее»
- Да, плохо когда ножики тупые... – сказала она задумчиво, почти про себя. Он все таки услышал.
- Откуда ты знаешь? Ты что....
- Да, было дело.. – вздохнула Ляля.
- Я надеюсь н из-за несчастной любви?
- Нет, просто мне было пятнадцать лет, не знаешь зачем жить и как жить дальше... да и любовь... Знаешь, ведь в этом глупом возрасте все проблемы кажутся такими глобальными. Было больно, нож был тупой – только зря резал кожу, а до вены так и не дошел. Я была упрямой дурой – если уж решила что – то надо до конца. Пошла в ванную – там у папы лезвия были от бритвы. Пол весь кровью закапала, пока шла, потом оттирать пришлось. Взяла лезвие, провела по руке...Только случайно взглянула в зеркало, прямо себе в глаза, как чужому, незнакомому человеку и увидела... увидела худенькую пятнадцатилетнюю девчонку. Я подумала тогда – сколько эта девочка еще не испытала, не увидела интересного, нового? Что ей предназначалось совершить? И решила дать себе еще попытку жить. Не потому что мне стало страшно, нет, просто я поняла – если я родилась, если я существую, значит это зачем-то нужно. Может я рожу гения, может совершу что-то значимое, что может остаться в истории... А так не будет меня и будет большой облом.... Поэтому и не стала резать дальше.
- А как потом?
- Да никак. Рука только болела. Не сгибалась. Но тогда, слава Богу, была осень, можно было носить длинные рукава.
- Слава богу? Какому богу? Богу, который толкнул тебя на это?
- Может не стоит Его так судить? У Него дел по горло, куда ему до нас, грешных.
- Если так рассуждать, тогда можно сказать что Он не творит добро а молча поощряет зло.
- Да дело даже не в Боге... Люди всегда хотят кого-то обвинять, не понимая, что причина всех бед только в себе... Просто я поняла – нечего маяться дурью – говорить вот все плохо, ужасно, не хочется жить, когда больной раком человек благодарен за каждый прожитый день.
Парень посмотрел на нее странным взглядом.
- А за что этот человек заболел такой страшной болезнью? Почему вообще рождаются люди-инвалиды? Ведь уже заранее намечено что вся его жизнь пройдет в мучениях...
- А моя бабушка говорит - делай добро и тебе ТАМ зачтется. – с улыбкой ответила Ляля
- Тогда я глубоко надеюсь, что Богу ТАМ тоже все зачтется. – еле слышно сказал он.
Они шли молча боясь коснутся рукавами. Хотелось говорить о многом, но слов не было. Незаметно они дошли до Лялиного дома. Легкий весенний запах первых смелых соцветий плыл в воздухе. Ночь уже опустила свой бархатный занавес и он уходил прочь в глубину темной улицы. Остановившись, он развернулся и помахав рукой сказал:
- Я тебе позвоню.
Ляля улыбнулась. Она не знала и не хотела знать что будет дальше.
На четвертый день пошел снег. Он засыпал, убил, задушил холодом первые нежные цветочки урюка, накрыл ледяным саваном молодую зеленую траву, лег белым пухом на ветки озябших деревьев. Ни звонов ни писем по электронной почте. Только морозный ветер завывает, врывается в приоткрытую форточку, теребит листы простенького черного блокнота – Лялиного дневника. Поймав в свои холодные лапы тонкий лист, он приподнял его, и мы, дорогой читатель, можем разобрать мелкий круглый подчерк:
Три дня испиты до дна.
На дне тоже нет спасенья.
Я безнадежно пьяна
Пьяна весенним мученьем.
Звенит бушует весна
За гранями пыльных окон
Закат снова плавит дома
Снова плавит оконные стекла.
И счастьем дышит весна,
Дыхание чувствую кровью
Я уже безнадежно больна
Обречена
Безнадежно больна любовью.