Вита Максимова
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Introduction
Я никогда не писала рассказов, стихов и прочей вздоховызывающей ерунды. В школе мы всегда сбегали с литературы покурить за угол, пользуясь тем, что этот предмет вела молодая девчонка-практикантка. Так что никаких «сравнительных анализов произведений» я не писала, чему очень рада, потому что именно эти «сравнительные анализы» отбивают у современных учеников всю любовь к нашему великому литературному наследию.
А что меня стукнуло написать этот рассказ? Как обычно – череда удивительных, обыденных и разрозненных происшествий, которые потом имеют глупую привычку сплетаться в дружный ком и обязательно приводят к единому финалу.
Иллюзия, блин...
В моем случае клубок начал разматываться задолго до моего рождения, о чем я напишу ниже. Но все нити так и не привели к единому предполагаемому концу, ведь я заранее его знала. И смогла изменить. Может себе на голову... Ну да ладно, хватит жалеть, плакать и стенать. Перехожу к моему рассказу, который совершенно не претендует на правдивость и не подразумевает полное доверие читателя (если таковой найдется). А тут уж личное дело каждого – верить или нет.
В тот день мы встретились на углу – нашем обычном месте встречи. Валя держала в руке веник в виде гвоздик в целлофане, Катя –пакет с подарком. И мы ужасно опаздывали. Катька побежала покупать сигареты, Валька двинулась ловить такси. Я же стояла, не зная, за кем мне бежать. Ведь только что они сообщили мне что там, на дне рождения, будет Андрей, моя первая любовь.
Позволю себе маленькое отступление, чтобы объяснить кое-что. В школе он учился на класс старше, и, как было положено старшекласснику, не замечал меня. Я писала ему записочки, за содержание которых сейчас очень стыдно, мы с Валькой следили за ним после школы. Но потом к нам в класс пришла новенькая, Лера, с которой мы сразу подружились, и оказалось что Андрей живет с ней в одном дворе. Это облегчило мне задачу. Я стала ходить домой после школы через Лерин двор, заходила к ней вечером погулять. Она, конечно, была посвящена в мои планы. Однако, времени оставалось мало – ведь он заканчивал свой одиннадцатый класс и по прежнему не обращал на меня внимания. А я считала по пальцам дни до последнего звонка. Вскоре Лера все-таки познакомилась с ним, и позже, представила меня. Мы очень сдружились, прикалывались на переменах, обменивались видеокассетами... Близился последний звонок, но это не пугало – мы уже ходили вместе домой, подолгу болтали во дворе, перед расставанием... Но дальше дело не пошло, все оборвалось безумно быстро – он женился. Женился по «залету». Его жену я знала, даже здоровалась с ней в школе. Его одноклассница, серая девочка-мышь.
Удар я пережила нормально. Что значит «нормально»? Не помню. Честно не помню. Что-то делала, чем-то там занималась.
Потом боль прошла, только иногда, во сне, ее слабые отголоски в виде образов Андрея посещали меня. А на яву я долго не могла избавиться от чувства чего-то несбывшегося. Но потом и это прошло.
Примерно в это же время я открыла в себе возможности, о которых, в принципе, не стоит писать в этом рассказе. Ну раз уж я начала... Моя прабабушка была ведуньей. Но литература и современные фильмы исказил это понятие. Ведьма представляется, темной, необразованной личностью, шепчущей заклинания и творящей зло. Но по маминым рассказам прабабушка была не такая. Я даже видела ее фотографию – огромные темные глаза и густые черные волосы. Очаровательная молодая женщина, полная уверенности в себе.
Она не смогла передать свое искусство – моя бабушка, ее дочь, была личностью по понятиям того времени «продвинутой» - коммунисткой и атеисткой. И запрещала моей маме общаться с прабабушкой. Потом они переехали в другой город, где мама поступила в институт, вышла замуж... Больше внуков у моей прабабушки не было. Под конец жизни она переехала к нам. Говорили что в том городе, где она жила раньше., она была очень известна, многие лечились у нее, подъезда ее дома всегда стояла очередь. У нас она тихо прожила два года, до самой смерти. Я знаю, она ждала меня. Она ждала, чтобы передать свои знания. Но не дождалась, к сожалению. Я родилась через полгода после ее смерти.
Когда я доучивалась в 11м классе, маме с папой стукнуло в голову, что старую кладовку у нас во дворе нужно переделать в курятник. Когда начали разбирать кладовку, из угла вынырнул старый зеленый сундук с обитыми железом уголками. Мама всплеснула руками и запричитала – «Боже, это же бабушкин сундук!». Его выволокли на улицу. Мама запретила мне даже близко к нему подходить. На следующее утро я сбежала со школы и пришла домой. Я боялась, что мама вернется пораньше и я не успею посмотреть что же в нем все таки есть. От сундука веяло сплошной мистикой.
К счастью, сундук не был заперт. Я с благоговением раскрыла его. Но там не было ничего особенно мистического – пара старых и пыльных платьев, две старинные иконы в потускневшем окладе, завернутый в бумагу ладан, клубок черной шерсти, и матерчатые мешочки с непонятным содержимым –то ли труха, то ли высушенные растения, можно было только догадываться что это, неизвестно сколько лет все эти вещи это пролежали в сундуке. Порывшись еще, я откопала на самом дне тетрадь. То есть это была даже не тетрадь, а сшитые сбоку пожелтевшие листы. Я схватила ее и побежала в дом прятать. Иконы я прихватила с собой, так на всякий случай. Дома я спрятала тетрадь далеко в ящик письменного стола, иконы завернула в пеленку и положила туда же. Все. Не успела я отдышаться, как пришла мама. Она не заметила, что я открывала сундук. Порывшись там, она распорядилась выкинуть его на помойку вместе с остальным барахлом.
Долгое время тетрадь невостребовано пролежала в ящике моего письменного стола. Честно говоря, я боялась ее содержимого, хотя вполне могло быть, что там были рецепты выпечки каких-нибудь шарлоток. Мало ли? Но однажды набравшись смелости, я все-таки открыла ее. Прочитанное на столько меня поразило – стихи, рецепты, не понятно что - от порчи, от уроков, от водянки... Многих слов я вообще не понимала. Было заметно что прабабушка записывала все это по памяти не соблюдая деления по разделам. Было видно. Что она боялась что-то упустить что писала для кого-то, чтобы ее знания не забылись. Чернила были синие выцветшие, а многие листы вообще не поддавались чтению. В некоторых местах чернила расплылись, несколько листов было вырвано. Я читала, и все это казалось мне знакомым, как слова песни уже слышанной когда-то. Через много лет ее знания нашли меня. Позже я разбирала трудный подчерк, переписала все в свою собственную тетрадь.
В это время Валя мучилась с одним парнем, никак не могла его отшить. Я нашла нужную страницу, сделал все что было положено. И результат просто удивил парень отстал, буквально отвалился (как было сказано в тетради, слово в слово с заклинанием).
Позже я встретила знающего человека. Встреча произошла случайно, но как только она меня увидела, сразу сказала – да вскоре ты будешь многое уметь. Она объяснила мне смысл моего дара. Да многое я поняла сама. Помогать и не думать о себе – вот он простой и такой сложный смысл. Я начала потихоньку учится. Многое не получается до сих пор, многое получилось с первого раза. Вот так.
Через полгода я узнала, что Андрей выиграл грин-карту и укатил с женой и ребенком в Америку. Больше я про него ничего не слышала. Поэтому я была очень удивлена и ошарашена, когда узнала, что он приехал в гости к родителям. И очень обрадовалась, когда девчонки сказали, что он будет на дне рождения.
Мы позвонили в дверь. Когда с той стороны послышалось звяканье звонка, Валя скомандовала «Три, четыре!», и когда, дверь отворилась мы дружно заорали «Хеппи бездей ту ю!». Лерка кинулась обниматься, целоваться, отбирать цветы и подарок.
Лерка уже унеслась к гостям, а мы остались копошиться в коридоре, стягивая с себя куртки и пальто. Потом мы вошли в зал. Компания была не большая, но половина народа была мне не знакома – большая часть гостей составляли ее однокурсники. Я сразу заметила Андрея и опустила глаза. Было очень сложно и наивно думать о «продолжении банкета» через 2 года... но кто знает, как повернется древнее колесо фортуны.
Девчонки забегали, засуетились, расставляя нам чистые тарелки. Так как мы опоздали, места для нас фактически не было, и вся людская гусеница на диване и на стульях спешно начала двигаться, освобождая места. Меня втиснули между странным мрачноватым парнем имени которого я не знала, и веселой рыженькой девчонкой Леной, Лидой... не помню. Андрей оказался на против. Я могла видеть, как он наливает себе напиток, тянется за хлебом, аккуратно цепляет салат на зубчики вилки. «Стыдно, стыдно, девушка разглядывать чужого мужа» - подумала я и отвернулась. Мрачный парень схватил мою тарелку и наложил мне, наверно, шесть ложек «Оливье», который я все равно не стала есть, так как уже давно не ем мяса. «По сугубо личным убеждениям» - так я отвечаю на расспросы о причинах моего вегетарианства.
- Аля – спросила меня Лера - что будешь пить? Есть вино домашнее, моя бабушка сама делала. Ликер, шампанское, водка...
- Мне, пожалуйста, вино домашнее –попросила я. Зная что в домашних винах обычно маленький градус алкоголя.
Кто-то встал, сказал витиеватый тост. Все протянули руки к центру стола, чокнулись бокалами. Я отпила из своего.
- Зря ты вино пьешь – хихикнула моя рыжая соседка – в нем 40 градусов, как в водке.
- ??? – слов не было, потому что я поперхнулась, и вино застряло горле.
Совесть обругала меня последними словами Пить - нельзя! Даже наперстка!! Тем более водку!!! Ну не совсем водку... Мысленно я махнула рукой. Да, фиг с ним, один раз-то можно. Я же не бухаю каждый день.
А компания была изрядно понабравшиеся. Под столом стояло несколько пустых бутылок водки и ликера. За столом травили анекдоты. Большей частью пошлые, что никого не смущало. Попадались и вполне приличные –про гаишников, про новых русских. Взгляд многих выражал ни особую трезвость, ни чрезмерное опьянение. Легкий хмель –так это, кажется, называется. Половина народа повставала с мест, покурить, поговорить, поразмяться... Мы же остались сидеть и доедать наши салатики.
Анекдоты кончились. Были исчерпан все ресурсы. Неожиданно кто-то воскликнул:
- О! Анекдот про гинеколога!
- Жрать охота! Не мешай! – прокричала Валя, тщательно пережевывая пищу.
- Ты сюда не жрать пришла. – сказал кто-то
- Я с утра не ела.
- А это, милая, никого не интересует.
- Люди не ссорьтесь – неожиданно сказал Андрей – ты давай дорассказывай, а ты Валечка, ешь.
Уровняв потребность населения в хлебе и зрелищах, Андрей замолчал. Валька насупилась и уткнулась в свою тарелку.
- У окулиста был день рождения. - начал рассказывать наш сосед - Вся больница собралась ему на подарок, коллективно написали стихи и оформили стенгазету, а на ней нарисовали огромный глаз. Окулист подошел к стенгазете, вздохнул, и говорит: «Да, хорошо что я не гинеколог...»
Все дружно заржали. Валька захлопала себя по коленям, Катя повалилась на Андрея.
- Ой, прикол! – выкрикивал кто-то
- Да, кстати о гинекологах.. – сказала именинница. Она почему-то была грустна, и сидела, рассматривая вышивку на скатерти – Мы ходили на практику в институт Акушерства и Гинекологии, смотрели аборт на поздних сроках. Сначала вытаскивали две маленькие человеческие ножки, потом по кусочкам тело, потом руки... Когда потекло что-то белое, нам сказали что это мозг... Половина в обморок попадала, меня тошнило... Еще в это время делали УЗИ и было видно что он там, в утробе, жмется к стенкам, пытается убежать от ножа...
Повисла неловкая пауза. Жрать почему-то расхотелось.
Включили музыку. Отрубили свет. В темноте фигуры танцующих были похожи на средневековые приведения. Девчонки растащили грязную посуду, освободили место для танцев. Я осталась сидеть на диване и маленькими глотками отпивать терпкое вино из бокала. Голова начинала кружится, и это было приятно. По крайней мере я могла с уверенностью сказать что еще не пьяна. Не совсем пьяна. Валя и Лера уже несколько раз пытались вытянуть меня за руки в танец, но я мотала головой и отказывалась. Нет настроение было, да и не в настроении дело... Просто мне почему то казалось, что если долго сидеть и ждать, то ветер переменится, и из-за кухонной двери выплывут мои Алые паруса. Бедная Аля-Ассоль...
Неожиданно боковым зрением я заметила как рядом со мной опустилось чье-то тело. Рубашка в клеточку.... Андрей?
- Привет – сказал он, как ни в чем не бывало, как будто он не был американским подданным, а жил себе в соседнем подъезде.
- Привет. –ответила я
- Ну, рассказывай... Как дела? Чем занимаешься? – все это он полукричал мне в ухо, потому что грохот от музыки стоял невозможный.
- Учусь! – прокричала я в ответ.
- Может пойдем на балкон?
Я кивнула. Он подал мне руку, когда я поднималась с дивана. Это нисколько не удивило, Андрей всегда был галантен.
Мы вышли на балкон и встали у окна. Народу было многовато – девчонки и парни стояли прислонившись к стене или облокотившись на подоконник, отпивали из стаканов и выпускали дым через ноздри. Здесь тоже было шумно. Интересно, что же он мне скажет? Будет рассказывать про свою развеселую жизнь в Америке? Про жену-мышь?
- Классный сегодня вечер – сказал он и потянулся. Вытащил пачку сигарет и голливудским жестом щелкнул бензиновой зажигалкой. Как настоящий ковбой. Только не хватает широкополой шляпы. И декораций - пустынного пейзажа с кактусами.
Он протянул мне сигареты. Сначала я отказалась, потом, подумав, взяла. Ну что терять, то? Все равно грешна, успела уже...
Люди потихоньку растворялись с балкона. Потянулись танцевать. Дым плыл, выплывал из открытой форточки. Мы молчали. За стеной глохли голоса. Заиграла медленная музыка...
- Ну, чем занимаешься? – начал он.
- Учусь
- Где?
- В институте
- Нормально... нормально. Good
- Чего нормально? – рассердилась я. Дурак какой- то. Что за фигня? Что за чушь он несет?
- Рад за тебя.
Разговор не клеился.
Андрей взял со стола оставленную кем-то бутылку (очень редкое явление на вечеринках!) и разлил нам по стаканам. Мы молча чокнулись. Дурак какой-то, точно. Если бы он хотел со мной зажигать, то уже давно начал бы кокетничать, закатывать глаза, хвататься за руки... и делать заметные телодвижения в сторону пустой спальни. Может у него другая тактика? А может он просто старше? Хм, всего лишь на год...
Андрей закурил еще одну сигарету. Ну чего он молчит? Может он русский забыл в своей долбанной Америке?
- Ты замечала, что если люди долго не видятся, им не о чем говорить? – вдруг сказал он.
Может он умеет читать мысли?
- Да. Примерно как мы. – ответила я.
- Это глупо – спрашивать про жизнь, про учебу про здоровье родителей. Ведь все ответы заранее известны.
Я кивнула. Он, конечно, не дурак. Но чего он хочет, не понятно.
- Хочешь потанцевать? – спросил он
Нет, он в натуре телепат.
Он взял меня за руку, и мы отправились в зал. Он растолкал танцующие парочки и мы оказались в центре.
Мы молча танцевали. Я прислонилась щекой к его плечу. Запомнилась мягкость рубашки и тонкий запах дорогого одеколона. Ах, как приятно...
Я оторвалась от его плеча и огляделась. Танцующие не грубо переминались с ноги на ногу, как мне казалось раньше, а плавно двигались под музыку..... волнами.... Зал как будто вибрировал энергией, что собирается внизу живота...... как она там называется?
..……….. erotic, erotic, put your hands on my body………
Женатый... Ну и что? Я не виновата, что его жена женила его на себе своей (...). Серая мышь.
Андрей посмотрел на меня я посмотрела на него. Боже, Боже! О чем он думает!
У его жены целлюлит на бедрах, у меня нет. У его жены жидкие, машинного цвета волосы, у меня же цыганское богатство. Ну и что, пусть ты женился по залету, все равно сегодня ты будешь мой.
Музыка... как много ты даешь...
Я бы могла использовать все свои знания, чтобы ты сделал это, раз пять и раз шесть и если надо десять. Только сделай!!!!
Народ незаметно рассасывался. Алкоголь действовал. Комната кружилась.
Он уволок меня в пропасть пустой спальни. Мы упали на кровать.
Сделай ЭТО лучше чем ты это делаешь со своей женой.
Он делал невозможное, он искал и находил, сражался, наступал...
Не буду описывать все случившееся, только в промежутке между опусканием ресниц мне вспомнилась его жена. Ее серые глаза. Ее серые ждущие глаза.....
Неожиданно Валька вломилась в комнату, впустив с собой весь поток света из коридора.
- Ой, sorry, я не знала. – она прикрыла рот рукой. И захлопнула дверь.
Сука, все ты знала. Ты все прекрасно знала...
Господи, за что? За что Ты даешь мне эти глупые сигналы?
Все упало. Я даже услышала еле уловимый звон бьющихся осколков. Может это в зале разбился бокал. А может разлетелось серебренными осколками ЖЕЛАНИЕ...
Он склонился, чтобы продолжить начатое.
- Нет, Андрюшенька, нет. - прошептала я.
Голова начала соображать.
То, что сообразила голова, ей явно не понравилось.
Он выпрямился. Заправил рубашку в джинсы. Мой Ангел, мой Бог, мой Дьявол....
….... my power, my pleasure, my pain .…..
Я села на кровати. ВСЕ. Чувства упали, скатились на пол...
Но так надо. Надо.
Я вышла из комнаты. Яркий свет ослепил глаза. Все носились, сшибая дуг друга, собирались на дискотеку.
- @б вашу мать! – прокричала мне в ухо Катя – вы идете?
- Нет, мы наверно останемся – спокойно сказал Андрей. По сравнению со всеми он был достаточно трезв.
- Ху@ли ты вы@бываешься? Поехали. Жена далеко, не увидит.
Ну это замечание было лишним, Катенька. Зря ты так.
Дискотека гремела, трещала по швам. На стенах люминесцентными красками нарисованы небоскребы Америки. Америка – сука, чтоб тебя, с твоим ни х@я не значащим богатством...
Мы упали на мягкие диваны. Лера, самая трезвая, пошла в бар заказывать напитки. Девчонки задымили сигаретами. Андрей сел рядом, опустил руку на мое плечо. Пришел официант, расставил стаканы.
Горько..
Многие ушли танцевать, я же осталась лежать на мягкой коже дивана. Не в состоянии.. Он тоже ушел, Валя утащила его с собой. Я отпила из его стакана. На этом месте были его губы.
Господи, Всесильный Великий Господь... За что ты создал меня такой – ЗНАЮЩЕЙ, но не способной использовать эти знания?! За что Ты дал своим рабам Совесть? Во благо? Во зло? В испытание?
Крутился ребристый потолок, а я крутилась вместе с ним насаженная, как шашлык, на гигантский, адский вертел. Боже, как трудно сдержаться... Вот стакан. Вот рука. Вот глаза и всего 46 слов и «Аминь» в конце. И он мой - МОЙ навеки, до гробовой доски.
...во сне не засыпал бы, в еде не заедал бы. В чистом поле, среди дороги ...
нет.
Нет.
НЕТ.
Не могу. Не могу!
Пусть вся дискотека думает, что я фригидная и лесбиянка. Пусть они там переимеются все в туалетных кабинках и в служебных переходах...
Господи, я знаю что грешна, отмолю свой грех.... Только не сегодня. Ведь мне только двадцать лет. Это самая жизнь, самые сливки жизни.
А что есть жизнь? В голову неожиданно стукнул Лерин рассказ за столом про аборт. Застучали виски.....
Аборт - какое страшное слово! Кафельные стены. Гинекологическое кресло инквизиции. Распятая на нем женщина. Толпа студентов в белых халатах. И кровь, кровь, кровь, бесконечная кровь и слезы......
Жизнь - это огонь чужой сигареты. Это мгновение, когда оранжевое пламя передается от одной сигареты к другой. Во что мы, скоты, превратили этот великий процесс зарождения новой жизни!?..... В тривиальное самоудовлетворение. В удовлетворение желания своего скотского бренного тела. И плевать, что потом....
Я по прежнему лежу на диване и выдыхаю дым в ребристый потолок. Остается только шепотом повторять в унисон с неизвестной певицей:
Je t’ame
I love you
Я люблю тебя.....
Господи, помилуй меня грешную и недостойную рабу твою Алевтину.....
...... фигня, пьяная дурь........
потолок вертелся каруселью, карусель вертелась потолком.
Кто-то вывел меня на свежий воздух.
Чьи-то руки запихнули в такси.
Чьи то пальцы, открыли ключами ворота моего дома.
Вот это и есть настоящий ОБЛОМ, облом с большой буквы, нет, он весь состоит из больших букв.
Обидно?
Нет.
Противно?
Нет.
Только когда голова уже на подушке, в эту глупую, пьяную голову лезут такие мысли, что не ЖИТЬ не БЫТЬ дальше не хочется.
Я не умею писать рассказов. Я даже не считаю все вышеприведенное первой попыткой. Я просто современная ведьма, одна из сотней, тысяч, а может и миллионов.