Вита Максимова

ОБМАНУТЬ СМЕРТЬ

Тайну храня, ожидая расплаты
Кровью кропя дороги судьбы,
Смехом на боли латая заплаты,
Каждый раз, плача, считая столбы...
Клятвой кровавой пометив запястье,
В Обморок-Морок не дав заглянуть,
С  той, что уж нет, скрепив узлом счастье
Тьмою оскалившись, - смерть обмануть...

 Тайна. “Butterfly Temple”

1

Сегодня замечательный день. Пусть солнце не светит в окно, не чирикают воробьи и не играют на стенах блики. Пусть небо хмурится, плачет дождем все равно день замечательный. Так я настраиваю себя каждое утро, каждый день каждый вечер. Я знаю что больше нет причин для слез и грусти. Но грусть сама вползает в мою жизнь холодной ядовитой змейкой-щитомордником, которых так много весной в горах.

Мне было 16... Такой прекрасный возраст! Ха, ничего прекрасного в этом возрасте нет, одни лишь душевные метания: Что делать? Куда поступать? Какую профессию выбрать? Многим, естественно, решение диктуют родители. Я не была исключением. В сентябре, в начале 11 класса, папа посадил меня на деван, сам сел напротив и долго внушал какую-то белиберду о том, как в нашей жизни необходимы экономисты. «Профессия экономиста – это основа всей твоей будущей взрослой жизни!» - говорил он, подняв к верху указательный палец. Я тупо кивала. Мне было не до его  рассуждений. Дорогой папочка, разве ты не видел, не слышал, не замечал, что мне не до этих глупых бредней. Милый, дорогой папочка, я бы все отдала сейчас за то, чтобы хоть часть тех твоих слов влетела в мои уши и задержалась в голове. Но...

Я шла по осенней улице и опавшие листья разлетались из-под пол длинного пальто. Здесь, на мой окраине, по вечерам так много оранжевого солнечного света. Свет стелется среди веток деревьев, плывет сквозь троллейбусные провода. Эта осень выдалась необычно теплой, такой не было уже много лет. Я прошла мимо троллейбусного кольца. Рогатые синие жуки с удивленными фарами спали вместе со своими водителями. Я улыбнулась их оплавленным солнцем окнам и прошла мимо. Дальше следовала пустая дорога.

Под железным козырьком старой остановки меня ждали. Ждали каждый день в одно и то же время. Это было время счастья.

Раньше я и не думала, что самый яркий свет бывает именно тогда, когда солнце еще не село, но пытается успеть проститься с миром, посылает миру свои последние лучи и плавит оконные стекла, как в одной из песен «Арии».

Он сидел, наклонив голову, закрыв лицо козырьком кепки и чертил прутиком таинственные знаки по серой придорожной пыли. Услышав мои шаги, он поднял голову, молча встал, взял меня за руку и мы пошли прямо на заходящее солнце. Оно ослепляло глаза своим краем, что еще не успел скрыться за гранью домов на горизонте. Не это ли было счастье? Было ли?

Его звали Олег. Мы познакомились на троллейбусной остановке. Смешно и глупо это вышло – я была с подружкой, мы случайно встретили нашего старого знакомого. Через пять минут появился Олег. Солнце вышло из-за туч. Кончился дождь. Глупо и смешно, я понимаю, только ничего не могу  с собой поделать. До сих пор.

Тогда мы шли по залитой солнцем улице. Моя подружка, наш знакомый, все те, кто был рядом, исчезли, растворились, остались только мы и больше никого. Нас окутал шелк заходящего солнца. Возможно тогда он взглянул на меня как-то по особенному  и эхо того взгляда до сих пор звучит во мне.

Он позвонил через неделю и предложил прогуляться. Не знаю, откуда он узнал мой телефон и вообще, зачем он позвонил тогда. Только начиная с того дня мы виделись каждый день. Он ждал меня на остановке, пряча серые глаза под козырьком кепки, а я шла ему на встречу и махала издалека рукой. Я знала – такое не может продолжаться вечно.

Мне было очень интересно с Олегом. Я, простенькая домашняя девочка, попала в водоворот событий, которые казалась для него буднями. Все, абсолютно все было ужасно интересно – его друзья, его музыка, его разговоры.  За то мои родители были в шоке – как это могло случится: я, такая тихенькая домашняя девочка, прихожу домой в 8, 9 а то и 10 вечера, торчу в подъезде и часами вишу на телефоне. Я забросила школу, забыла о своем выпускном классе. Никто и ничто не могло запретить мне встречаться с Олегом.

Однажды мы стояли в подъезде а папа возвращался с работы. Он прошел мимо нас, как будто нас нет. Олег протянул ему руку, но он даже не посмотрел в его сторону. Дома папа опять усадил меня на диван и серьезно спросил

- Что это за козел?

- Он не козел .- ответила я.

- Самый настоящий козел. Ты считаешь -  это нормальный парень?

- А что?.... – смутилась я

- Ты знаешь кто его родители, чем он занимается? Он где нибудь учится?

Я молчала. Я действительно ничего о нем не знала. Он очень мало рассказывал о себе, о своей семье. Я даже не знала где он живет.

- По моему учиться в каком-то там техникуме и работает в компьютерной фирме – выдала я все что знала.

- В шараге? Ну ты нашла себе хахаля! – Папино лицо побагровело, как будто он выпил литр водки. – Лида, ты же взрослая девушка, не могу же я тебе 100 раз повторять что сейчас закладывается фундамент твоей будущей взрослой жизни....

Дальше я уже не слушала, только тупо сидела и ковыряла ногтем зеленые ворсинки дивана. Ах, папа, папочка....

2

- Скажи мне, Олег – спросила я однажды – кто твои родители?

До этого он рассказывал что-то смешное, и с губ еще не успела сойти веселая улыбка. Но в момент его лицо преобразилось – взгляд потух и потускнел, уголки губ опустились вниз. Он склонил голову.

- Знаешь, - тихо сказал он – Это такая тема... Лучше не будем ладно?

Мне стало неудобно перед ним. Зачем тревожить затянувшиеся раны? 

Мы шли по осенней улице. С деревьев уже слетели все листья  и их голые ветви выплывали из тумана, как остовы утонувших кораблей. Вдруг из тумана материализовался  странный лысый парень. Он подошел к нам и  поздоровался с Олегом за руку.

- Лида. Моя девушка. –представил меня Олег.

- Здравствуйте, мадам. – сказал парень и поклонился. – Наслышан. Это благодаря вам господин Олег от нас отдалился.

- Эй, чувак, ну ты че? – с улыбкой сказал Олег и легонько ткнул парня кулаком по плечу.

- Ладно, смех смехом, а у меня к тебе вопрос:  я тут с одним пиплом хочу играть в группе, он мня зовет . Только нужно прикупить ритм- гитару, а они, сучки, дорогие, если хорошие, сам знаешь.

- Ты об этом у Стрикса спроси, у него один знакомый кекс есть. У этого чувака дома до хрена ударных, басух, электрух.

- О, ништяк. А вы как, лабаете?

- Да,  потихоньку. Что нового?   

- Да вот тусняк намечается, не слышал? В один день хотят сделать концерт брейкерской гопсятины и сейшн. Опять друг другу черепки бутылками поотрывают. Охрененная перспектива скурвится в 18 лет от удара по башке бутылкой от бармаша! Но  я все равно пойду порубится и поорать «Трешу, трешу, вашу мать!»

Странный парень начал прыгать высоко задирая ноги. Напрыгавшись, он сказал, тяжело дыша:

- Ладно, Ящер, бывай, передавай нашим привет. Придешь на концерт?

Олег нехотя кивнул.

- И вы, девушка, приходите. – сказал парень, поклонился еще раз и исчез.

Мы остались вдвоем посреди пустынной улицы.

- Ящер – это ты? – удивленно спросила я.

- Да. – кивнул Олег. - Так иногда называют.

- А что такое «лабать»?

- Играть. Ну, в группе играть. Музыку играть. Так на гитаре – дрыг-дрыг.

Он изобразил перебор струн и улыбнулся, от чего на щеке появилась смешная ямочка.

- А ты что где-то играешь?

- Да поигрываем потихоньку. Я тебя как нибудь возьму.

Мы постояли еще немного. Он тихонько опустил руку на мое плечо.

- Пойдешь? – неуверенно спросил меня Олег.

- Куда?

- На концерт.

- А что, можно?

- Конечно можно, глупая. – сказал он улыбнувшись.

Осенний туман окутывал нас. Я была абсолютно счастлива – ни родители и их отмирающие нервные клетки, ни завтрашняя контрольная не волновали больше чем то, что Олег рядом. Он наклонился и коснулся губами губ. Нас поглотили радужные волны, сотни разноцветных бабочек взмахнули легкими крыльями и разлетелись неся за собой свет. Это был наш первый поцелуй, ключ к долгой череде счастливых дней и ночей.

3

Мы встречались уже больше месяца  и виделись каждый день. Каждый день, в любую погоду он ждал меня на остановке а я спешила к нему, не замечая ничего вокруг. Мы бродили по залитым дождем улицам, сидели в кафе или иногда заходили к нему в офис – Олег в свободное от техникума время работал  в компьютерной фирме. Вместе с ним работал Рэм – его друг. Как я поняла, это он преложил Олегу эту работу. Мы с Рэмом очень подружились, он казался мне самым нормальным, спокойным и взрослым среди его друзей, хотя я тогда толком еще никого не знала. . Иногда мы ходили к Рэму в гости и там Олег бренчал на гитаре или они с Рэмом пели и рычали дуэтом их странную музыку, которой оба увлекались. Все шло тихо и мирно, пока...

.... пока однажды Олег сказал:

- Мне нужно зайти к другу, поговорить кое о чем

Я согласилась, и мы долго шли по нашему району, пока не забрели на самую окраину, где я не разу не бывала. Вокруг стояли обшарпанные общежития, воняли мусорки, грязные дети копошились в лужах. Из окон летел крик и ругань. Я шла вцепившись Олегу в руку, недоумевая, что это мы здесь делаем. Наконец, мы зашли во двор и направились к двум скамейкам под низкими ветками кленов. На них сидела пьяненькая молодежь – три девки соответствующего вида, и несколько длинноволосых парней. Высокий рыжеватый парень взахлеб что-то рассказывал и вся компания покатывалась со смеху. Увидев нас, он на минуту замолчал, потом встал и пошел в нашу сторону.

- Здорово, дружбан! – выкрикнул, он после чего они обнялись с Олегом, похлопывая друг друга по спинам.

- Это Лида, моя девушка. – представил меня Олег.

Рыжий парень  улыбнулся, показав ряд неровных зубов.

- Эвил.- сказал он.

Мы подошли к скамейке. Девки недружелюбно меня оглядели и отвернулись. Олег вновь повторил мое имя, но это явно никого не волновало. Одна из девок встала со скамейки и виляя бедрами направилась к нам. Подойдя к Олегу она обняла его за шею и промурлыкала в ухо:

- Олежек, дай сигарету.

- Нету, бросил – ответил он, попутно снимая ее руку с плеча.

- Что-то ты давно у нас не появлялся. – сказала она с ухмылкой – Некогда наверно.

- Отвяжись от него, Диона - крикнул Эвил – Не видишь, сегодня он занят.

Компания заржала. Все это время я стояла в стороне как приведение, мираж, декорация.

- Мы тебя вчера ждали. –  игриво сказала Диона . Она убрала руку с плеча, но продолжала стоять слишком близко. – На стройке. Разве Эвил тебе не говорил?

- Говорил, но я был занят. – ответил Олег. Девка хмыкнула и отошла в сторону.

Краем уха я слышала как один из парней в засаленной куртке рассказывал, о вчерашнем походе на заброшенную стройку.

- О чем это он? – спросил Олег

В ответ  Эвил скрестил два указательных пальца, образовав крест с перекладиной внизу. Олег понимающе кивнул.

Потом Эвил нагнулся к нему и что-то быстро зашептал  на ухо, поглядывая то на меня, то на сидящих на скамейке.

- Лидочка, подожди меня здесь, нам поговорить надо. – неожиданно сказал Олег.

Эвил тут же схватил его за локоть и уволок в ближайший подъезд. Я осталась стоять одна и рассматривать асфальт под ногами. Изредка я поднимала глаза чтобы посмотреть на компанию. Девки сидели у парней на коленях и дымили как паровозы. Парни лапали их за жирные ляжки, матерились и поминутно сплевывали сквозь зубы. Отвратительное зрелище.

Вскоре Олег вернулся.

- Пойдем – тихо сказал он и взял меня за руку.

 В этот момент я вдруг поняла что он тоже один из них, что может сидеть на этой скамейке в луже харчков под ногами. Отвратительно. Я выдернула руку и пошла в перед.

Он догнал меня и развернул к себе.

- Ты чего? – резко спросил он.

Слишком резко.

- Отвратительно – сказала я. -  Проводи меня домой.

Половину пути до дома мы прошли молча. Олег пытался начать разговор, но я только кивала ему в ответ. Не знаю, что в этот момент творилось со мной. Омерзение. Полное омерзение.

- Лида, если хочешь, я провожу тебя до дома, уйду и больше никогда не появлюсь. Если я тебе настолько противен. – вдруг сказал он.

Я остановилась. В тот момент я  не могла допустить даже мысли о том, чтобы больше его не видеть. Он был необходим как воздух. Но это… эта тайная часть его жизни, о которой я подозревала и знала раньше, но старалась не думать, как, как же быть с ней?

- Я понимаю, тебе противно. Но это мое детство, мои друзья. Я не могу их обидеть. Они и так бычатся что я не появляюсь.

- Господи, Олег! – сорвалась я – Да как можно? Какие они тебе друзья? А эти девки – что тоже друзья детства? Ты тоже вот так сидел на скамейке и лапал этих шлюх?

- Лида, о чем ты говоришь? Я провел с ними все детство. У Кольки ночевал, когда отец напивался и бил мать. С Витькой в четвертом классе машины мыли… Пусть они не такие заумные и лавастые как твои однокласнички, за то они знают что такое настоящая жизнь. А девчонки – они тоже неплохие, просто жизнь у них была тяжелой, потрепала… И Дионе тоже досталось. Она неплохая девчонка, я ее очень уважаю.

- Ах так! – разозлилась я – Тогда катись к своей шлюхе!

Неожиданно Олег схватил меня за запястья, вывернув руки вверх.

- Не смей! – прошипел он – Не смей, поняла! Ты ничего не знаешь!

Он рывком отпустил мои руки, развернулся и зашагал в темноту. Я осталась стоять посреди пустынной улицы. Накипевшие слезы брызнули из глаз. За что? Не оставляй, не бросай меня одну!

- Олег! – позвала я в темноту. – Олег!!!!!

Я бросилась за ним вслед, потому что знала что не смогу пережить этой потери. Я догнала его и вцепилась в рукав куртки.

- Олег! Ну не надо так! Зачем?! – твердила я.

- Отстань!!! – прокричал он и отшвырнул мою руку.

Он продолжал идти, не останавливаясь, а я мелкими шажками бежала радом.

- Олег! Олег! Господи, ну зачем ты так делаешь!

Неожиданно для самой себя я разревелась, постыдно и позорно, во весь голос. Я размазывала слезы  вперемешку с тушью по щекам. Я твердо знала, что если он уйдет сейчас, то завтра уже не наступит и я не буду знать как жить дальше.

Он остановился, покачал головой и подошел ко мне.

- Ну не плачь, не плачь, моя девочка  - проговорил он, притянул к себе и обнял. Я доверчиво положила голову ему на плечо и успокоилась. Душу согревало  от мнимого успокоения, от короткого затишья перед штормом. Ни гордость  ни стыд не мучили, только бесконечное счастье, от того, что он рядом и завтра можно жить.

4

Однажды Олег позвонил и сказал что сегодня мы не сможем встретится, потому что он будет занят. Я конечно огорчилась. Чем же заполнить этот вечер? Ведь  дни проведенные без него я считала зря потерянными, улетевшими в пустоту.

Я прижала трубку к уху и решилась спросить:

- Этот Эвил, кто он тебе?

- Эвил? Так это же мой братан, мы с ним огонь, воду и медные трубы прошли.

- Что, как Рэм?

- Нет, Рэм это просто компаньон, напарник. А Эвил…

Он  замолчал, потом резко переменил тему, стал говорить о ничего не значащей ерунде, отводя разговор..

- А эта Диона тебе кто? – перебила его я

- Ди? – он снова замолчал на секунду, наверно размышляя что бы соврать. -  Ди  тоже подруга.

- Детства?

- Нет. Да. Не знаю… Она мне очень помогла в свое время.

- Как?

Он рассмеялся

- Лидочка, давай не будем об этом. Друзья – это друзья.

- Хорошо. – согласилась я – А может ты сегодня все-таки придешь?

- Нет, не могу, но как приду домой, позвоню.

На этом мы распрощались. Я пошла  делать уроки, потом, выполнив все задания, села с мамой к телевизору, смотреть ужасно неинтересный фильм. Я ждала звонка. Я ходила кругами вокруг телефона, наматывая взглядом петли. Скучно, ужасно скучно! Чем же он занят сейчас?

Телефон не звонил. Я пошла купаться и утащила телефон в ванную. Звонков не было. Выйдя из ванной я опустила телефон на диван. Набрала номер Олега. Сначала  пульсировали длинные гудки, потом кто-то неведомый сообщил что его нет. Я сидела тупо уставившись в пол боясь уснуть – вдруг не услышу звонка.

На утро мама нашла меня на диване, с полотенцем на голове, в банном халате и в обнимку с телефоном. Все утро она ходила и подкалывала меня по этому поводу. Но мне было не до смеха.

Олег позвонил в пять вечера и без лишних объяснений и извинений сказал, чтобы я собиралась и ждала его на нашей остановке, потому что мы идем к нему на репетицию. Сборы были недолгими и я бабочкой выпорхнула на улицу.

Он поцеловал меня при встрече, и этот поцелуй был особенно сладок, так как я не видела его целую вечность. Закатное солнце заливало желтым светом мир, как в день нашей первой  встречи.

- Пойдем – ласково сказал он

Он взял меня за руку и мы пошли по пустой аллее. Его глаза светились странным, непонятным блеском. Наверное это мгновение навсегда останется в моей памяти, и ни годы ни события не сотрут его.

Уже стемнело когда мы подошли к серому зданию незнакомой мне школы. Эвил ждал нас на ступеньках у входа .

- Ну ты, блин, как всегда - закричал он, едва увидев нас.

- Извиняй, братан. – сказал Олег.

Они  обнялись.

- Слышь, Эвил, у меня тут одно дело появилось, потом расскажу – Сказал Олег - Ты пока Лиду со всеми познакомь, и вообще развлеки как-нибудь, а я  схожу. Ладно?

- Что за дело? – спросил Эвил

В ответ Олег молча скрестил два указательных пальца, образовав крест с перекладиной внизу. Эвил хлопнул себя по лбу и подмигнул Олегу. Эта немая сцена повергла меня в изумление.

- Ты куда, Олег? Надолго? – удивленно спросила я. Мне вдруг стало обидно что он бросает меня одну, с человеком которого я едва знаю.

- Не волнуйся Лида. Я не долго. - ответил он ласково и чмокнул меня в губы.

Потом развернулся и зашагал прочь, в пустоту.

Эвил вздохнул, поручение явно было ему не по душе.

- Ну пойдем, - сказал он. - Познакомлю тебя с нашим бандом.

Мы молча зашли в холодный школьный вестибюль, долго блуждали по этажам, пока не вошли в узкое, закиданное мусором помещение, в котором с пола до потолка поднималась железная лестница, такая же лестница, которая ведет на крышу в девятиэтажках.

- Я полезу первым – сказал Эвил, - Ты ведь в юбке.

Я послушно кивнула.

Помещение, в котором мы оказались, было глухо закупоренной небольшой комнатой без окон. У потолка крутил лопастями маленький вентилятор. Стены были обклеены плакатами, полуголые потные певцы глотали микрофоны, волосатые гитаристы рвали струны. Кроме нас в комнате было еще два человека – смуглый парень с длиннющим хвостом волос за спиной и светловолосый парнишка в джинсовой куртке. Парень с хвостом  сидел на столе, и зажав в зубах сигарету вырезал что-то на столешнице.

- Это Килл, наш кнопкодав.- сказал Эвил. И видя мое непонимание добавил – Клавишник, на синтезаторе играет.

- А это  - он указал на светловолосого парнишку, колдовавшего над барабанной стойкой. – Наш драмер, барабанщик то есть. Эй, Стрикс!

Парень помахал нам рукой  и снова нагнулся к своим барабанам.

- А почему он Стрикс? – спросила я.

- А хрен его знает, погоняло такое.

Мы сели на грязный зеленый диван, стоящий в углу. Говорить было не о чем, да и Эвил тоже мучился, не находя тему и грызя спичку.

- Это вся ваша группа? – спросила я.

- Да – ответил он, и вытянув вперед руку, начел перечислять, загибая пальцы. -  Ящер, я, Стрикс и Килл . Был еще Мэд, но его видно менты так упрессовали на последнем сейшене, что он хайры обрубил и цивилом стал. Меня, говорит ваши тусовки больше не прикалывают. – Он замолчал и добавил он задумчиво, почти про себя. - А может не по этому,  может испугался....

- Чего испугался? – спросила я.

- А? – переспросил Эвил. – Да так... есть одна фишка...

- Эвил, ты хоть переводи для девушки свои слова – Вдруг сказал Килл – Ей ведь наверно твой стреб непонятен.

- Тебе надо ты и переводи, переводчик хренов. Да же? – обратился он ко мне  с улыбкой.

- Мне уже не надо переводчика, я почти что весь ваш словарь выучила. – ответила я

- Ха ха! – рассмеялся Эвил. Клевая ты чувиха, Лидка. Я так Ящеру завидую! Мне бы такую девушку как ты!  Да только она из-за моего поганого характера на третий день сбежит.

В это время зашел  Олег.

- Водяру принес? – спросил Килл

- За  что? – возмутился Олег

- За что? Сам знаешь за что. А еще за то, что  нас в пятницу под фонарь поставил.

Олег усмехнулся, вытащил из куртки две бутылки водки и бухнул ими об стол.

- Вот это я понимаю! – протянул Килл, одобрительно кивая.

- Олег, ты что будешь пить? – возмущенно спросила я.  Ты что всегда пьешь на репетициях?

- Ну, да. – ответил он. И ты, если хочешь, то тоже будешь.

Я начала возмущаться и говорить что пойду домой. Но его друзья обратили все в шутку, сказав что Олег пьет только по праздникам, а сегодня как раз праздник - День Чукотской Авиации.

Олег взялся за гитару, его друзья тоже разошлись по своим местам.

- Раз, раз- сказал Килл в микрофон, укрепленный над его инструментом. –  С чего начнем? «Queen of winter throned»?

- Да ты че! Лажа полная. Не слушайте его,  он тотально задвинутый на «Кределах» - закричал Эвил

- Ну да ладно тебе, мы же эту вещь репетировали... – возмутился Килл. Потом подумав, добавил – ОК, давайте нашу злобную - любимую.

Заревела гитара, заскрежетали клавишные. Я сидела, вжавшись в диван и ждала когда это кончится. Уши глохли. Я смотрела на Олега и видела его таким в первый раз – смутное, непонятное чувство чего-то нового, неизведанного давило душу. Я привыкла видеть его простым, веселым парнем, МОИМ до каждой веснушки. А тут... Им полностью владела Ее Величество Музыка, желанная и такая недоступная. Я сидела и смотрела на Олега – прядь волос прилипла к взмокшему лбу, он рвал пальцами толстые струны бас-гитары и губы шевелились вслед на голосом Килла. Удивительное зрелище.

Вскоре Эвил вывел последний визгливый аккорд, снял  с себя гитару и устало шлепнулся на диван.

- Ну как? - просил он у меня

- Нормально. – ответила я.

- Полный порожняк!

- Херню паришь!

- Порешь конкретно!

Выкрики доносились со всех сторон.

- Тогда надо вмазать, чтобы лучше шло. – сказал Эвил и начал раскупоривать бутылку.

Стрикс вытащил из под стола четыре огромных косушки  и Эвил разлил водку. Парни расхватали свои посудины.

- За нашу тяжёлую блэкерскую житуху! – провозгласил тост молчавший все это время Стрикс

Они шумно чокнулись и залпом опустошили косушки.

- А как же Лида? – спросил Эвил

- Да, - возмутился Килл. - Что это она отвиливает?

- Мы попросим Ящера отвернутся – хихикнул Эвил

- Будешь? – спросил меня Олег

Я покачала головой.

- Лида, не понтуйся. – твердил Эвил

- Ээээ, не тяни резину.

- Давай–давай, пока Олег не видит.

Я заглянула в косушку – водка плескалась на самом дне.

- Ты не думай что там мало. Там порция – будь здоров.

- Ну давай! Глоток за маму, глоток за папу!

Я зажмурилась и отпила из косушки. Горькая волна  обожгла горло.  Я с сглотнула и открыла глаза. Эвил зааплодировал, к  нему присоединился Килл.

Через час комната была заполнена табачным дымом. В этом тумане мельтешили темные фигуры рычали и звенели гитары. 

- Нехилая вещь! – выкрикивал Эвил

- Четко!

- Здраво!

- Оххххххреннено! – тянул Килл

Маленький вентилятор на потолке крутил свои лопасти, и голова тоже потихоньку начинала кружится. Две бутылки уже были выпиты, и после долгих наскребаний мелочи по карманам Эвила отправили за третьей.

Все смешалось в голове – музыка, плакаты на стенах, водка. Они заставили меня выпить еще несколько раз с молчаливого согласия Олега

- Если бы не Ящер нас не продинамил, мы бы послезавтра на концерте лабали. – возмущался Килл

- А всему виной ллллуууууубов!!!- завыл Эвил, и тут же получил подзатыльник от Олега.

- Да не гони ты. – тихо возражал ему Стрикс. – Если бы Мэд от нас не ушел, все бы было на мази.

- Да, Мэд..... Он еще свое получит. – так же тихо сказал Олег.

На улицу мы вышли уже поздней ночью. Сквозь пьяную пелену я слышала смутные обрывки фраз – кто-то звал Олега на какую-то стройку. Он отвечал, что только проводит меня и подойдет. Заплетающимся языком я спрашивала его о том, куда он собирается идти. Он молчал.

Олег проводил меня до самой двери.

- Я не пойду домой. – сказала я и присела на ступеньку в подъезде. – В таком виде меня из дома выгонят.

- Да, постоим немного. – ответил Олег.

Он вытащил сигарету и закурил.

- Ты куришь? – удивленно спросила я.

- Да, так, покуриваю. Иногда.

- Олег, ты не перестаешь меня удивлять.

Он ласково улыбнулся и в его глазах засветилось два солнышка.

- Ведь так интереснее! – прошептал он мне на ухо.

Потом мы долго целовались. Снова летали бабочки, кружились в разноцветном вальсе мысли, чувства. Счастье, бесконечное счастье, пронзало каждую клетку радужной волной. Мы целовались, не в силах отвести опухшие губы, разомкнуть нежные объятья. Водочный хмель уже прошел, но голова до сих пор кружилась. Светили полуночные звезды, в окно подъезда врывался легкий ветер. Потом мы долго стояли молча и смотрели на холодные зимние звезды не говоря не слова. Зачем слова, если есть мысли? Зачем мысли, если есть чувства?

Дома отец обжог меня взглядом. Я поняла, что вся семья объявила мне бойкот. Но мне было плевать, глубоко плевать на это. Я закрылась в комнате, расстелила постель, но сон не шел. На кухне родители громко обсуждали меня и мое безобразное поведение. Но что мне было до них? Что мне было до всего белого света?

5

Бежали, уходящей в тоннель электричкой, дни, мелькали, кружились роем разноцветных бабочек. Я была счастлива, и искры этого счастья ослепляли. Были заброшены в дальний угол учебники, школьные подруги уже забыли как я выгляжу и как звучит мой голос по телефону. Мой мир, моя жизнь была переименована именем Олега – он стал ее полноправным хозяином. Я растворялась в своей любви, купалась в ее волнах.

В один из дней мы без дела шарахались по улице. Рэм уехал к заказчикам, а Олег забыл ключи от офиса, поэтому пойти нам было некуда.

Неожиданно начал накрапывать дождь, который потом превратился в грозу. Гроза разразилась ужасная, с ливнем, молниями и громом, до этого я никогда не наблюдала грозы зимой. Мы бежали по лужам, брызги разлетались в разные стороны. Скоро мы вымокли до нитки. В кроссовках плескался целый океан. Джинсы были безнадежно заляпаны грязью. Голые деревья не могли спасти нас от этого странного зимнего ливня. Мы бежали по улице  и холодные капли били в лицо.

- Ты совсем промокшая. – сказал Олег, развернув меня к себе. – Но такая красивая!

Мы остановились. Он убрал намокшую прядь волос с моего лба, притянул к себе и нежно поцеловал. Неожиданно проезжающая мимо машина обдала нас грязью.

- Вот сволочь! -  закричала я

Вся куртка, джинсы, все было в липкой грязи. Вид Олега был не лучше моего.

- Пошли ко мне. А то я тебя в таком виде домой не пущу. Родители скажут что ты хрюшка и в грязи валяешься.

- Зачем это к тебе домой? – нахмурилась я.

- Глупышка, не бойся. Ничего страшного в не будет. Я не серый волк и не кушаю маленьких девочек.

Я нехотя согласилась и мы снова побежали по лужам, прямо до его дома. Серая громадина здания растянулась жирной гусеницей вдоль его квартала.

- Это твой дом? – спросила я.

- Да... общага. Но я скоро перееду, я уже квартиру нашел.

- А родители?

- Родители?

Его лицо вновь изменилось.

- Да, родители...  Слушай а ты на концерт пойдешь? Помнишь, мы собирались? Будет уже завтра.

- А можно?

- Опять эти глупые вопросы! Ну да, конечно можно.

Мы зашли в подъезд и начали подниматься по узкой грязной лестнице. Со всех сторон гремели тазики и тарелки, ревели дети, скандалили взрослые, звенела посуда.

- Ты здесь живешь? – осторожно спросила я.

- Ну да, живу. – без тени смущения сказал он.

Мы зашли  в узкий темный коридор и начали пробираться среди санок и велосипедов, висящих на стенах, среди снующих между ногами детей. Приоткрывались двери, из щелок высовывались любопытные носы, глаза и уши.

Наконец мы добрались до его двери в самом конце коридора – улиткиной раковины. Олег открыл дверь. Я попала в его странный мир – тяжелые желтые шторы на окне, шкаф с книгами, кровать, письменный стол. Но самое интересное было в том, что вся его комната была завешена плакатами  - здесь были и солисты его любимых групп, их лица со звериным оскалом, раскрашенные, изуродованные краской лица напугали меня. Еще на стенах висели совсем странные плакаты – самодельные или отпечатанные в типографии они изображали одно – дикую смесь цифр, непонятных  значков, состоящих из косых палочек, знаков зодиака, кругов, треугольников и перевернутых звезд.

- Что это такое? -  спросила я и указала на один из плакатов.

- Да так.. – пожал плечами Олег. – Что-то типа календаря.

- А зачем это тебе?

- Ты – почемучка, задаешь так много вопросов, на которые не знаешь как ответить, потому что сами вопросы глупы. Ну для чего нужны календари?

- Ах, значит  глупая? -  возмутилась я.

- Нет, не глупая – рассмеялся Олег. Ну может только чуть-чуть.

- Ты не думай, если ты старше, это еще не значит что я глупее тебя! – продолжала я.

- Лида! Прекрати! – вновь рассмеялся Олег. Сейчас я дам тебе свою майку, ты переоденешься. А джинсы и куртку мы отстираем и повесим сушится.  

- Ага, что твои соседи подумают? Потом скажут твоим родителям -  приперлась к Олегу вульгарная девица и ходила полуголая по комнате.

- Не скажут. Мы всех свидетелей задушим. Или из окошка выкинем.

- Олег! Какой ты жестокий!

Он ничего не ответил, а достал из шкафа майку и подал ее мне.

- А ты не будешь подглядывать? – спросила я.

- Нет конечно. Я пойду пока чайник поставлю. – ответил он и вышел из комнаты.

Я стянула прилипшие к ногам джинсы, сняла куртку и кофту – она тоже оказалась мокрой. Потом оглянулась, словно боясь что кто-то может меня увидеть, и быстро натянула футболку. В это время зашел Олег с маленьким чайником и вазочкой с вареньем.

- Ой, ты такая смешная! – воскликнул он. - Как  набоковская Лолита.

Я оглядела себя – спущенный белый носок, огромная футболка до колен и мокрые распушенные волосы.

Олег поставил чайник на маленький журнальный столик и подошел ко мне. Он взял мое лицо в ладони и начал нежно целовать. Я млела от его губ, от его горячих поцелуев. Я готова была отдать все на свете, только бы растянуть это мгновение на всю жизнь. Не помню как мы оказались на полу, я помню только его руки, его губы, его нежные слова, что он шептал мне на ухо: «Милая, не волнуйся. Все будет хорошо.» Голова не соображала совсем, и мне хотелось только одного – чувствовать Олега, ощущать его запах,  его кожу, его всего целиком, силится, быть единым, одним. Я просто любила, горячо и страстно и он отвечал мне любовью. Океан желания катил свои оранжевые волны,  пульсировал, обдавал волнами. На самом пике, вершине этих волн  души райскими птичками вспорхнули, отправились в короткий полет к небесам. Вспышки света. Волны неземного удовольствия. И невероятная, бесконечная близость, что собрана в одно короткое мгновение. Все.

Мы сидели на полу и смотрели друг другу в глаза. Было так тяжело дышать...  Мы задыхались, но еще крепче стягивали объятия. Улыбались, еще не понимая что же все-таки произошло.

Алые пятна поползли по  белой ткани  футболки. Дикая боль пульсировала  внизу живота, а вместе с ней билась раненной птицей единственная мысль: «А что же теперь?». Я ревела, слезы текли по щекам, капали ему на руки. Он вытирал мне мокрые щеки и тихо шептал на ухо:

- Прости, прости милая, я не знал... Все будет хорошо. Мы теперь с тобой на веки повязаны. Навеки вместе. Я люблю тебя. Я не оставлю тебя никогда.

- Что же теперь будет? – всхлипывая, твердила я.

В ответ он только целовал мне губы, щеки, нос и  повторял: «Все будет хорошо. Все, все будет хорошо. Я  тебя люблю.»

Дождь кончился. Солнце выглянуло из за туч, прорвалась сквозь щели между задвинутыми шторами и легло пятнами на пол. Мы сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу и бесконечное счастье наполняло душу. Начиналась новая жизнь, новая жизнь, полная новых проблем, забот и разочарований. А пока мы сидели на полу, он прижимал меня  к груди как маленькую девочку. Я знала, что все будет хорошо, но не была уверенна в этом.

Позже мы лежали в обнимку на узкой кровати, но нам не было тесно. Олег потянулся к висящей на спинке кровати  куртке, достал пачку сигарет и закурил.

- Будешь? -  предложил он мне.

Я  отказалась.

- Попробуй. Самый кайф –  это сигарета после секса. – сказал он.

Я села, взяла сигарету зажала ее  между двумя пальцами, как это делал папа.

- Только дым во рту не держи а вдыхай как воздух. – инструктировал меня Олег. – Как ослик из мультика – Ииииии  и выдыхай – ааааааА.

Я вдохнула едкий дым и почувствовала как он  прошел в легкие. Я закашлялась. Голова закружилась. Потом я вдохнула еще и еще раз. Скоро я привыкла к дерущему горло дыму. И не могу отвыкнуть до сих пор.

Потом мы снова и снова погружались в мировой океан, сливались, текли разноцветными волнами. Я больше не чувствовала боли, а может просто не замечала ее. Солнце уже село, но мы все еще не могли оторваться друг от друга, утолить эту вселенскую жажду насыщения друг другом.

- Какое сегодня число? – спросила я в коротком перерыве между закрыванием глаз.

- 13 декабря. Пятница. – ответил Олег

- Чертова пятница...

Он склонился, дотронулся губами губ. Его душистые волосы упали на мне лицо. Наши глаза вновь встретились чтобы закрыться и открыться вновь. 

В полночь мы брели обнявшись по пустынной улице. Джинсы и куртка были по прежнему мокры и грязны. Но это было не неважно. Ничто не было так важно, как то, что мы были вместе.

6

На следующий день Олег ждал меня у ворот школы. Я издалека увидела его силуэт и очень удивилась, ведь он ни о чем не предупреждал. Я попрощалась с школьными подругами и пошла ему на встречу. Он поцеловал меня в губы. Издали подружки наблюдали и весело смеялись. Я помахала им рукой, и мы с Олегом, взявшись за руки, вышли со школьного двора..

Мы завернули за угол и там я с удивлением обнаружила всю веселую компанию: Эвил сидел на корточках и ковырял прутиком землю, Килл выжимал остатки дыма из сигаретного фильтра и о чем-то тихо переговаривался со Стриксом, который придерживал рукой две гитары в чехлах.. Вокруг в живописном беспорядке громоздились объемные спортивные сумки и  цветные пакеты.

- О, Лидка, здорово! – закричали они, увидев меня.

- Она не Лидка, а Лида. – поправил их Олег.

- Ах, простите-извините! –  раскланялся Эвил.

- Простите великодушно! – умоляющим голосом сказал Килл.

Только Стрикс остался стоять в стороне.

- Вы куда собрались, в поход? – спросила я.

- Тебе Олег еще не сказал? – возмутился Эвил – Нас позвали на сейшн играть! Сегодня! Суки! – прокричал он и пнул лежащую на земле этикетку от мороженного.  Не могли раньше сказать! У нас не одна вещь толком не отрепетирована!

- Да, это потому что одна команда сегодня отказалась. Мы будем ее заменять.

- Эх, если бы не Мэд....

- Да, Руся конкретно запорол.

- Про кого это вы все время говорите? – спросила я.

- Да, был у нас в группе один чувак. Руслан Медведев, мой однокурсник. Я же тебе, кажется, про него рассказывал? Так вот, мы целый год репетировали программу, с организаторами концерта все было на мази, а потом он свалил от нас. Говорит вы ведете себя как «пионеры» и вообще ему, видите ли, все надоело. Но теперь он нарвался.

- Да, конкретно нарвался! – закивал Эвил.

- А кто такие «пионеры»? – спросила я.

- Чуваки которые ни хрена не знают, много понтуются и  всякое ерунду на себя навешивают – напульсники, феньки, нашивки, железо всякое. Тфу....- он с отвращением сплюнул.

- Короче, начинающие. Которые “Тестамент” с “Тиамат”” путают - подытожил Килл

Так я толком не знала ни то, ни другое, то мысленно причислила себя к «пионерам».

- А теперь нас все равно позвали, пусть  всего две вещи сыграть. Мы Мерзкого попросим с нами отлабать, он не откажется.

- Только бы гнилые гопсятники - организаторы не поставили вперед какую-нибудь гопсовую группу, как на прошлом сейшене. – вздохнул Эвил

- А тебе то что? Опять бутылками закидаем. – успокоил его Килл

Я взглянула на Олега ища глазами его совета.

- Да, и поэтому ты должна сейчас пойти с нами. – сказал мне  Олег -Потому что нам уже сейчас надо ехать в ДК, пробовать аппаратуру.

- Но как же я пойду-то, я же одета как в детском саду - белый верх, черный низ!

- А ты забеги домой и переоденься.

- Ага, а что я родителям скажу?

- Ну.....  можешь тогда не идти...... – протянул Олег.

Этого я допустить никак не могла.

- Ладно, хорошо  - ответила я. – Сейчас дойдем до меня я быстренько переоденусь и выйду. А вы меня в низу подождете.

Лица парней вытянулись.

- Ээээ, не канает.... – протянул Эвил. -  Много времени займет.

- Эвил не понтуйся, не самый умный. – сказал Олег. - Лида тут рядом живет.

Они нехотя согласились. Олег и его друзья взвалили свои сумки на спину и мы направились к моему дому. Всю дорогу Олег инструктировал меня что мне нужно одеть.

- Короткое не одевай, лучше джинсы. Свитер тоже одевать не стоит, а то там все распрыгаются и сплошная парилка начнется.

Я послушно кивала. В последнее время я слишком часто уступала ему.

 Через пять минут мы уже стояли у подъезда. Парни расположились у входа и задымили сигаретами. Я бегом поднялась по лестнице, и влетела в квартиру. Я понимала что звонить маме и предупреждать ее о том, куда и зачем я  ухожу было бесполезно –  мама подняла бы крик, и никакого похода на концерт не произошло бы. Поэтому я вырвала лист из тетради по алгебре и быстро, не раздумывая написала:

Мама, я ушла на концерт. Буду поздно. Поэтому не волнуйтесь. Меня проводят до дома

Целую, Лида..

Потом я быстро переоделась, сложила в пакет почти все мамины пирожки, которые она напекла накануне вечером, и выскочила на улицу.

Пацаны накинулись на мой пакет с пирожками, как будто три дня не видели ничего съестного.

- О, клево, Лидка! –чавкали они.

Я смотрела на Олега, а он смотрел на меня. Как странно смотреть в глаза человеку, помня и зная как глубоко вы были связаны недавно. Олег смотрел на меня а я смотрела на него. И ничего вокруг не существовало.

На автобусной остановке нас ждал Рэм. Он был единственным другом Олега, который воспринимал меня не как глупенькую девочку-малолетку, очередное развлечение Олега, а как человека. Наши отношения складывались по классической схеме дружбы между  любимой девушкой и лучшим другом Я тоже относилась к нему с глубоким уважением и симпатией.

Мы долго ехали на раздолбанном автобусе. Мне казалось, что мы едем, едем и никак не приедем, и автобус тащится по диагонали нашего города, на противоположный его край. Наконец мы доехали до серого ДК, который пацаны ласково называли «Крематорием». По дороге они рассказали мне страшную легенду о том, как это здание вначале строили как крематорий, а потом главный архитектор сгорел у себя на даче, и здание переделали под Дом Культуры. Я только рассмеялась и не поверила им. Хотя, кто знает...

Перед входом, на газоне, сидело несколько потрепанных молодых людей. Заметив нас, они поднялись и с шумом направились к нам. Приблизившись к нам, они полезли обниматься и душить друг дружку в объятьях.

- Ящер, здорово! – прокричал прямо в ухо Олегу худощавый парень в бандане с черепками.

- О, Червь, привет – сказал Олег. -Что-то давно тебя не было видно...

Они крепко обнялись.

- Да я же по делам ездил, в другой город. Разве тебе наши не говорили? – ответил парень.

- По каким делам?

Вместо ответа парень сложил вместе два указательных пальца наподобие креста с перекладиной внизу. Этот тайный знак снова смутил и удивил меня.  Олег кивнул и понимающе хлопнул парня по плечу.

- Отойдем? – спросил он.

Парень кивнул и они быстрым шагом удалились под навес парадного входа.

Подошла еще одна куча молодых людей, среди них было несколько девушек. Если так называемый «металлический прикид» на парнях смотрится еще ничего, привычно для глаза, то прикинутая под «металлиста» девчонка смотрится странновато. При этом каждая из таких девушек старается вести себя дерзко и беспредельно, чем в тайне хочет шокировать окружающих. А шок, как известно, один из путей привлечь внимание к своей персоне. По началу такие «тусовщицы» мне ужасно не нравились, потом я привыкла. Одна из таких навороченных девушек прыгала на месте и громко вопила, обращаясь к подругам:

- Мерзкий Денни – такой клевый! – визжала девка. Я просто кончаю от него! Он такой сексуальный!!!

- Это она про своего парня? – спросила я у Эвила.

Он заржал и просмотрел на меня как на дуру.

- Денни Филт или Мерзкий Денни – солист «Крэдл оф Филт». Их то ты должна знать.

Я кивнула. Об этой команде я была наслышана.

Олег и загадочный парень с ужасным именем вернулись.

- Это моя девушка Лида – сказал Олег и крепко прижал меня к себе

Парень улыбнулся.

- Привет – сказал он. – Я про тебя много слышал. Хочу сказать что Олегу очень повезло.

Я улыбнулась ему в ответ.

- Ты на прошлом сейшне не был? – спросил Олег

- Был конечно. Я же не ты, тусуюсь по возможности, луубовью не занят. Но хорошо что ты не пошел. Сначала было клево,  полный драйв, а потом рубилово и месиво началось, махач конкретный. Потом мусора приехали, начали кого попало вязать. Меня менты тоже скрутили, потащили в ментовскую, кое-как отмазался. – парень махал руками и ногами, показывая жестокую драку.

- Круто! – воскликнул стоящий рядом Килл.

- Ты Червь вечно куда-то вмазываешься.

Парень с ужасным именем улыбнулся полный гордости за себя.

- Ладно, бывайте. Я пошел своих искать. – сказал он. - Нас тут целый тусняк со двора. Они пошли в кафе бухать. Вы тоже туда  подходите, или я вас потом сам найду. -  сказал он и удалился.

Мы же направились к входу и оказались в холодном вестибюле ДК. Пройдя между колоннами мы зашли в полутемный зал. Меня  удивило, что привычных сидений не было на месте. Получалась довольно большая наклонная плоскость, оканчивающаяся сценой.

- А почему стульев нет? – спросила я у Олега.

- Чтобы когда рубиться начнут,  в угаре не сломали. – ответил он.

Меня такой ответ мало вразумил, но я промолчала.

На сцене суетились несколько человек. Одни таскали тяжелые колонки, другие носились по сцене с мотками разноцветных проводов в руках, третьи стояли, уперев руки в бока, и орали на всех и  друг на друга.

- А, пришли! – воскликнул длинноволосый мужик в джинсовой куртке. Он спрыгнул со сцены и подошел к нам.

- Здорово ребята! – казал он и протянул широкую ладонь.

Все по очереди пожали ему руку.

- Вы идите на сцену, попробуйте инструменты, пока другие не подошли. - сказал дядечка и вышел из зала.

- Кто это? – спросила я.

- Организатор. – ответил Олег. – Бывший металюга, клевый чувак!

В его клевости я не сомневалась. Чтобы в 40 лет в свое свободное время заниматься организацией концертов ни получая от этого почти никакой выгоды, надо быть окончательно повернутым. А к окончательной повернутости здесь стремились все.

Командиры и подчиненные закончили налаживать аппаратуру и испарились. Мы взобрались на сцену. Пацаны разбрелись, подключая гитары к сложному клубку шнуров.

За ненадобностью мы с Рэмом присели на шаткие стулья, неизвестно как оказавшиеся на сцене.

- Здесь можно курить? – поинтересовалась я.

Рэм кивнул.

- Дай мне сигарету.

Вдруг Рэм развернулся и посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом человека, случайно узнавшего чужую тайну.

- И давно ты куришь? – спросил он, прищурив глаза.

- Со вчерашнего дня.

Рэм ухмыльнулся.

- Я так и думал. – чуть слышно проговорил он.

Он вздохнул и вытащил пачку из кармана узких джинсов.

Олег взял гитару Эвила, вывел протяжный скрипучий звук.

- Песня .- сказал он в микрофон. – Для Лиды.

Все дружно зааплодировали. Рэм прикурил сигарету и  отдал ее мне. Я с удовольствием затянулась.

Олег заиграл знакомый мотив из Guns n’ Roses. Стрикс подскочил к барабанной установке и застучал в такт Олегу. Эвил подошел к басухе, нехотя накинул ремень на плечо и взялся за риф. Полилась музыка, старый добрый рок-н-рол, который так любит мой папа.

- I don't have plans and schemes. And I don't have hopes and dreams – пропел он.

Это была удивительно приятная неожиданность. Я улыбнулась и поймала взгляд Олега. Он тоже улыбался и продолжал петь.

- I don’t have anything sense I don’t have U

Олег смотрел мне прямо в глаза. Я улыбалась и затягивалась сигаретой. Я любила этого сумасшедшего больше всего на свете.

- Uuuuuu Uuuuu  Uuuuuu  O-O O-O! Uuuuuu Uuuuu  Uuuuuu  O-O O-O! – тянула вся дружная команда. Я выпускала дым и смотрела Олегу в глаза. Он улыбался свой ямочкой и глаза снова горели как два маленьких солнышка.

Когда они закончили, я подошла к Олегу, и встав на цыпочки, поцеловала его прямо в губы. Друзья завизжали, запищали и затопали.

- Я тоже хочу – возмущенно прокричал Эвил, но Олег со смехом дал ему подзатыльник.

- Ты еще маленький! – сказал он.

- Че, офигел? Тебе что джинсы снять и показать насколько я уже большой? – раскричался Эвил, но тут же получил второй подзатыльник.

Подошла еще одна компания парней. Из дружеских похлопываний по спине, приколов и разговоров я поняла что это еще одна группа, и им пора репетировать, а нам уходить.

- Канаем в кафе! – крикнул Эвил.

Потом мы сидели в душном и шумном кафе. Парни взяли водку и странного вида вино в обыкновенных бутылках – «53 винчик», как они его ласково назвали. Нас набралась шумная компания – человек двадцать, мы сдвинули три стола и уселись за них со своими стаканами. Я не знала кого мне слушать – разговоры доносились с разных сторон. Я просто сидела и смотрела во все глаза и слушала, слушала...

- Эвил – ништяк, он Металлику один в один снимает. – кричал один патлатый парень через стол другому.

- На хрен мне твоя отстойная Металлика! Он что потяжелее может?

- Эвил все может. Слабает так что закачаешься.  

Эвил слушал, раскачивался на стуле и расплывался в улыбке.

- “Cruelty And The Beast” «Кределов», -нехилая вещь. Остальное их барахлишко тоже пойдет. – доносилось слева. Я взглянула в ту сторону и увидела мрачного парня в страшной майке, который махал рукой и что-то яро доказывал собеседнику. Тот   кивал головой и выхватывал у соседа сигарету.

- «Cradle Of  Filth» - ваащщщщще  ништяк, я из под них тащусь. – вторил он.

- Satarial – тоже нехилая команда…

- Да, это Atmospheric sympho black'n'pagan metal.

- Чего?

- В этом отстойном журнале, ну как его…. –  парень защелкал пальцами, - короче, не помню,  так про их стиль написали. Только они слишком западают на клавиши и бабский вокал.

- А «Marduk»  – полная лажа.

- Да ты че, погнал? Ты последний альбом слышал? Охрененный музон! 

- А ты слушаешь «Crematory»? Забойная штука! Тяжелый  doom и злобные стишки на немецком.

- Нет, я чистый блэкер. – гордо сказал его собеседник и отвернулся.

Было невероятно весело. Я первый раз находилась в таком обществе, поэтому мне были очень интересны их не совсем понятные разговоры. 

- Меня так наши районные нигеры вымогают! – кричала какая-то девченка прямо Рэму в ухо - Этих чмырей еще больше стало. Недавно шли с одним металом по улице, а этих гамадрилов целая куча стояла.  Мы показали им FUCK а потом квартал ломились от них.

Я случайно посмотрела в сторону Олега и увидела Диону с густо подведенными глазами. Они весло хихикали и хлопали друг друга по рукам. Я отвернулась и посмотрела на Рэма. Он сидел молча и вертел в руках крышку от водки.

- Вот сволочь! – сказала я.

- Это ты про Олега? – спросил Рэм. – Привыкай. Он у нас парень популярный.

Я хмыкнула и отвернулась от всех. 

- Что с тобой? – спросил Олег, развернувшись ко мне.

Я молчала.

- Ты эту свою херню оставь. – он схватил под столом мою руку и впялился в меня злобным взглядом.

- Руку.  Отпусти– спокойно сказала я.

- А ты меня не позорь при всех. – прошипел он,  откинул мою руку и отвернулся.

Сердце сжалось и похолодело. Мне хотелось встать из-за стола и уйти – на улицу или домой, не важно... Олег по прежнему болтал с Дионой, а эта стерва поглядывала на меня наглым взглядом и ухмылялась. 

- Такая нам досталась доля – нам не прожить без алкоголя! – прорычал Червь и хлебнул из горла. 

Все шумно чокнулись.

- Пора идти! – сказал кто-то. – Скоро начало. 

Мы молча дошли до ДК. У входа собралась целая толпа придурков, все орали и галдели как сумасшедшие.

- Ящер!!!! – какая-то девка с визгом кинулась к Олегу  на шею.  – Как я тебя давно не видела! А это кто – твоя девушка? – она сожрала меня взглядом, потом повернулась к Олегу в ожидании ответа.

- Да, Пуля. Пусти. – Олег распутал ее сцепленные руки.

Девка продолжала идти рядом с нами и визжать какую-то ерунду.

- Недавно мы так нифигово оттопырились у Мерзкого на хате! Родаки к бабке в деревню отвалили, так мы круглые сутки там тусовались. Тебя ведь тоже звали?

- Да, звали -  кивнул Олег.

- А что ты не пришел? А, понимаю.... – протянула девка, опять оглядев меня убийственным взглядом. – Ну ладно, Ящер, я поканала, меня там наши ждут.  Вы сегодня играете?

Олег кивнул.

- О, ништяк! Оторвемся! -  провизжала девка.

Она тюкнула Олега в щеку и растворилась в толпе.

- Что, так и будем молчать? – обратился он ко мне.

- Ты же занят, а я тебе как-то мешаю...

- Ты эти свои глупости брось – снова прошипел Олег. – Что мне теперь ни с кем не общаться? Может мне в монастырь уйти?

- Олег, ты же можешь делать это нормально! – воскликнула я. -  Без поцелуйчиков и обнимашечек!

- Меня твоя ревность уже достала! – крикнул Олег и ушел вперед.

Так я осталась посреди толпы, среди незнакомых людей, косящихся на меня как на белую ворону в стае. Рэм побежал за ним, догнал, и начал что-то говорить, но Олег махнул рукой и не стал его слушать. Рем подошел ко мне и встал рядом.

- Я пошла домой. – сказала я.

- Да ладно тебе – ответил Рэм. – Ты не Олега не обижайся за баб, у него жизнь такая тусовочная. 

- Раз ему такая жизнь нравиться, что же он тогда со мной общается, шел бы к своим телкам!

- Не все так просто, Лида. Вся фишка в том, что все эти девки ему даром не нужны, они есть и будут независимо от того, хочет Олег этого или нет. Парню ведь всегда интересно  самому добиться, завоевать. Тебе же неинтересна уже прочитанная книга? Сюжет известен, смысл раскрыт.  – Рэм улыбнулся, и взяв меня под локоть добавил, – Пошли, Ящер скоро успокоиться.

«Интересно, я уже прочитана для Олега или нет?» - с ужасом думала я.  Я была в шоке от слов Рэма.

Плохое забываться быстро. Скоро Олег подошел к нам, молча взял меня за руку и увел на сцену. Там он посадил меня на стул, усадил Рэма рядом и сказал «Последи за ней». Их команда играла первой. Народу в зале было не очень много, большая часть расхаживала по улице с бутылками бормотухи в руках. 

На сцену вышел дядечка-организатор и объявил о начале «Мега-тусовки», то есть концерта. Олег и его команда, включая незнакомого мне парня, вышли на сцену, настраивались, долго скрежетая и звеня  гитарами. Зал гудел от наполняющего его народа.

- Ну чё, тусовка? – хриплым голосом крикнул Килл в микрофон. - Вдарим рок по этой дыре!

Зал одобрительно загудел. Эвил улыбнулся и зазвенел первым аккордом, за ним потянулись Олег, Стрикс и Килл. Что тут началось! Огромная волна вскинутых рук охватила зал. Все прыгали, толкались, сбивали друг друга с ног.

- Что это значит?  - удивленно спросила я у Рэма.

- Рубятся. Самый угар. – односложно ответил он.

- И что, так всегда бывает?

- Нет, это только начало, дальше еще круче будет.

- А ты не хочешь к ним, туда, попрыгать?

- Я уже  напрыгался в свое время. – улыбнулся Рэм.

Олег и команда отыграли уже третью песню. Зал был явно доволен. «Давай Ящер!» «Клево, Эвил!» - доносились со всех сторон крики.

 Программа была отыграна и следующая команда стояла наготове.  Парни свернули  инструменты с ушли за кулисы. Олег схватил меня за руку и  под одобрительные выкрики мы направились прочь из зала. 

- А мы что не останемся? -  спрашивала я, заглядывая ему в глаза.

- А чего там делать? – отвечал Олег.

Народ с улицы плавно перетек в вестибюль ДК, поэтому на улице шатались только одинокие парочки. Музыка била, вырывалась из здания, на всю округу летел ее рокот.

К нам подошел высокий волосатый парень и поздоровался с Олегом за руку.

- Здорово Ящер! Сиги есть?–  спросил он. - Курить хочу, аж переночевать негде.

Олег вытащил пачку и протянул ее парню.

- Спасибо, дружбан. Как там Мэд?

- Да хрен его знает. – пожал плечами  Олег.

- Так и пропал? А как же вы без него отыграли?

- Нам Мерзкий помог.

- А, клево, ништяк отлабали, меня пробило.

- Да ладно... – Олег нервно сплюнул. – Не гони.

В это время из ДК выбежала целая команда визжащих и кричащих личностей. Они окружили Олега и других участников группы и начали шумно выражать свой восторг. Я отошла в сторону, и  присела на холодную скамейку. Непонятное чувство съедало душу. Беспокойство и обида, горькая обида и беспокойство – «А что будет дальше?»   

Концерт подходил к концу, что было видно по степени опьянения его зрителей. Половина из них праздно шатались, повисая на шее друг у друга, остальная часть – полулежали на скамейках. Везде валялись бутылки из под пива и бормотухи.

- Ты прикинь, Ящер, пришли черножопые и всех металюг упрессовывают. Ловят по одному и бьют.  – продолжал парень, затягиваясь олеговоской сигаретой.

- Ну и че теперь?

-  Надо им вкачать звезды, чтобы много не выпендривались.

- Да ну, не канает – вставил свое слово Эвил. – сейчас никто махаться не захочет.

- Тогда пошли настополять – сказал парень, кинул бычок и вдавил его в асфальт.

Олег подошел ко мне. Он был недостаточно трезв, скорей всего пьян, а я даже не заметила где он успел так набраться.

- Вставай, пойдем. – сказал он и стащил меня со скамейки. 

Я послушно встала и поплелась за ним, а за нами потянулась вся развеселая команда.

Неожиданно из-за угла выбежали два растрепанных парня. Они загалдели одновременно, из их спутанных выкриков трудно было что-либо понять.

- Там реперы ловят по одному и бьют. Козлы! Идут и орут  «Метал это кал!». Нас пять человек было, сначала начали с ними махаться, а потом когда увидели, что со стороны  кучняк идет, ломанулись. Че мы ложаемся?  Реперы-тупаки, твари, пойдемте их мочить!

- Давай им вкачаем?

- А где они?

- Да вот, за углом.

Эвил подпрыгнул на месте, сжал кулаки

- О, ништяк, махаловка!  Пойдем настрополять!

Он вскочил со скамейки и начал бегать между кучками уставших людей. Килл побежал за ним.

- Пойдешь махатся с нигерами? – спрашивали они.

- Нееее...  Мне надо в 9 часов домой, что будет если я приду битый?

- Да ладно, мозги не долби... – ворчал Килл

- Не могу, родаки и так бычатся. – отвечали ему.

Тогда они махали рукой, и подходили к другой группе стоящих и задавали тот же вопрос.

- Ну нет, понимаешь, нужно домой идти... – отвечали одни.

- Мы будем ждать возле ворот со своей тусовкой. – отвечали другие. – Только не знаем, подойдем ли...

Я стояла, нахмурившись, не зная что предпринять. Олег крепко сжимал мою руку.

- Эвил, хорош, пошли домой! -  кричал он.

Но Эвил не слушал.

- Да, в натуре, Ящер! Тебе что западло впрягаться? – возмущался  тот патлатый парень.

- Не западло, просто я же с девушкой и вообще в лом..

Он сжал мне руку и потащил к выходу из двора ДК. За ним потянулись Рэм, Стрикс и Килл. Эвил махнул рукой и побежал за нами.

За спинами шумела и галдела тусовка. Концерт подходил к концу. Мы удалялись в темноту, где под тусклыми пятнами фонарей нас ждала неизвестность.

Впереди замаячили тени, потом из темноты выплыли силуэты людей. Все произошло настолько быстро, что я не успела сообразить, что происходит. Началась словесная перепалка, после чего тени на асфальте смешались в общую кучу. Я закрыла лицо руками и стояла вздрагивая от глухих звуков ударов. Открыв лицо, я увидела совершенно странную обстановку - с правой стороны летели во все стороны оранжевые искры – это Рэм ударил кому-то  в лицо кулаком с зажатой в нем сигаретой. Олег беспощадно молотил кулаками, а Эвил носился кругами за за чьей-то тенью  но не мог  догнать. Барабан упал в лужу, дорогая гитара Эвила, гитара которой он так гордился и говорил всем, что она точная копия гитары Слэша из Guns n’ Roses, валялась на асфальте. Я бегала между гитарой, барабаном, Олегом и Ремом не зная за что схватиться, как это все остановить. Со стороны ДК прибежало еще несколько человек, они тоже вступили в драку. Я схватила гитару, прижала к лицу пыльный чехол. Было немного жутко смотреть на дерущихся людей со стороны, как будто наблюдаешь за тем, как другой человек играет в компьютерную игру.

- Лида, беги! – закричал Олег, но я не обратила на его крик внимания.

- Лида! Беги! – крикнул он опять.

Бежать? Куда? С гитарой?

- Бросай все на хрен и беги!

Я взглянула на Олега, ища его поддержки. Но встретившись с ним взглядом я увидела в его глазах нечто нечеловеческое, звериное и страшное.

- БЕГИ! – прозвенело в ушах.

Я бросила гитару и побежала. Бежала сама не зная куда бегу, по темной пустой улице и эхо стучащих каблуков звенело в ушах. Так я добежала до угла квартала и остановилась отдышаться. Здесь не было слышно звуков драки, стояла спокойная полуночная тишина.  Я присела на бордюр у дороги и стала ждать. Ждала сама не зная чего.

Вдалеке послышались крики -  это Эвил и Рем обменивались впечатлениями.

- Нифигово мы им вдарили!

- Надо было этого козла вообще замочить!

К их восторженным голосам примешивался женский голос.

Они вышли из тени. Впереди шли Эвил, Рэм и Килл, а позади Олег под ручку с Дионой. Такой наглости я никак не ожидала! Это был предел всему – этот гад притащил меня в ужасное общество, где на меня смотрели как на дуру, потом бросил посреди толпы, потом ввязался в драку, а теперь обнимается с какой-то шлюхой. Я вскочила с бордюра и направилась в сторону остановки. Слезы наворачивались на глаза, текли по щекам.

Олег догнал меня и остановил прямо перед подошедшим автобусом.

- Ты куда убежала? – спросил он.

- Что же ты со своей дурой Дионой не остался !? – закричала я. – Олег, как ты можешь так поступать со мной после вчерашнего, после того, что было между нами? Неужели для тебя это ничего не значит?

- А что я сделал такого? Чего ты вообще от меня хочешь? – закричал он.

Тут я не сдержалась. Я развернулась и с размаху влепила ему пощечину. Потом вскочила на ступеньку уходящего автобуса и двери захлопнулись.

Всю дорогу я горько жалела о случившемся, ругала себя за порыв чувств. «Не нужно, не нужно было так поступать!» - твердила я себе. Пойди, разберись теперь, кто прав, а кто виноват, кто сделает первый шаг навстречу. Видимо тот, кому это больше нужно.

7

Боже мой! Что это было?!

На утро я проснулась с чугунной головой и первой мыслью была вышеприведенная фраза.

Как мне теперь общаться с Олегом? Как разговаривать? О чем?

Было ужасно плохо. Шел противный дождь, потом он перешел в не менее противный снег. Я не дошла до школы 100 метров и свернула во двор какого-то дома. Долго  стояла под этой мерзостью, летящей с неба, и думала, думала... Глупые мысли лезли в голову. Виделось, как я лечу с крыши соседней девятиэтажки, а потом, у меня на похоронах, Олег рыдает на плече у Рэма. Глупо, я понимаю, идиотизм полный – кончать жизнь самоубийством из-за какого-то там придурка. Только этот придурок в тот момент был для меня всем, он стал стержнем, солнцем, а вокруг вращались все мои мысли, действия, поступки, все жизненные ценности.  

Я знала что Олег звонить не будет, тем более не придет сам. Я жаловалась подругам на жизнь, ревела в три ручья, а  они жалели меня, называли дурой и предлагали навсегда забыть Олега. Только мои дорогие подружки не знали самого главного. Это «главное» я боялась и стеснялась им рассказать, мне просто было стыдно. Я зашила эту тайну далеко под сердце и носила ее, лелея и томясь в ожидании чуда – может Олег все-таки придет.  

Родители были искренне рады за то, что мы больше не общаемся. Они проводили со мной беседы на предмет опасности субъекта по имени Олег для общества. Эффект был один – все их слова влетали в одно ухо и преспокойненько вылетали из другого.

Так прошла неделя... Это легко написать, на самом деле в этот промежуток времени вместилось столько боли и томительного ожидания.. Словами этого не передашь, да и зачем утомлять читателя описанием чужой боли. Каждая мелочь – знакомая улица, где мы гуляли холодными зимними вечерами, фразы, случайно оброненные кем-то из моего окружения, знакомый голос и запах одеколона – все, абсолютно все невольно напоминало нем.

Приближался новый год. Мы ходили с подругой по магазинам, разыскивая подарки для близких. Но это не доставляло мне никакой радости – какая радость, если есть любимый человек, но связь с ним потеряна. Рассматривая украшения из серебра, мы склонились над стеклянным прилавком, водя по стеклу пальцем. Неожиданно мужская рука опустилась мне на руку. Я на секунду замерла и быстро взглянула на обладателя руки. Это был Олег. Я знаю, такое случается только в рождественских сказках и глупых американских фильмах про любовь, но это произошло, чему я не перестаю удивляться до сих пор.

- Лида... Лида, прости меня пожалуйста. – сказал он, глядя мне в глаза взглядом обиженной собаки. – Я знаю, я дурак, нерешительный придурок, все хотел к тебе позвонить или прийти, да не знал как ты отреагируешь, может прогонишь меня к чертовой матери. Я тебя еще на улице увидел, все ходил за вами по магазину, думал ты меня заметишь. Прости, прости Лидочка! Хочешь, я на колени встану?!

Я была поражена. Олег, не его фантом, созданный моими мыслями, а живой, материальный Олег стоял передо мной и просил прощения.

- Не надо... на.. колени... – все  что я смогла пролепетать тогда.

Олег схватил меня за плечи, склонился надо мной и горячо зашептал:

- Прости, прости меня родная... Я такой дурак... Честное слово.. Лида! Лидочка! Я сделаю все что хочешь, только прости!

Моя подруга наблюдала за этим спектаклем с округленными глазами.

- Я пойду, мне на дополнительный надо. – смущенно сказала она, и не дав мне ничего объяснить, попрощавшись, ушла.

- Олег! Прекрати! Перестань! На нас все смотрят! – зашептала я.

- Ну и пусть смотрят. – ответил он. – Я не перестану, пока ты не скажешь, что простила меня. Прощаешь?

Я нехотя кивнула. Олег издал победный возглас, прижал меня к себе и вклеился губами в губы. Я замахала руками и ногами, пытаясь вырваться из его стальных объятий, мне не хватало кислорода. Но он не отпускал меня и продолжал целовать, пока вновь не запорхали разноцветные бабочки и жизнь окрасилась в розовый цвет.

Он отпустил меня и ноги подкосились. Мы продолжали стоять обнявшись, и на нас пялился весь магазин. Поймав недовольно-удивленно-возмущенный взгляд продавца, я поняла, что нам пора уходить отсюда. Взявшись за руки, мы выбежали под огромные хлопья снега и зимняя сказка окутала нас. Забылись все прежние обиды, гордость, чужие доводы и моральные принципы, существовали только мы, один на один с зимой.

Потом, у него дома, продолжилась наша сказка. Гасли и зажигались звезды, проливался на пол кофе, падали стулья. Но ничего не было так важно, как бесконечная нежность, окутавшая нас. Ощущение нереальности данной ситуации билось в виски, казалось, стоит только открыть глаза и все раствориться как мираж. Но Олег был рядом, я чувствовала тепло его рук, нежность его губ, дыхание запах волос, он был, БЫЛ рядом в ту холодную декабрьскую ночь, что навечно останется в памяти.

Я проснулась от его поцелуя. По стене лениво бродили солнечные зайчики и запах кофе плыл по комнате. Часы на тумбочке показывали 10 утра.

- Какой ужас!!! – прокричала я и вскочила с кровати.

- Что случилось? – бросился ко мне Олег.

- Господи, родители!!! Они же с ума сошли, разыскивая меня! – Боже, что я им скажу!

Я забегала по комнате, собирая в ком раскиданные вещи и пытаясь одновременно влезть в джинсы и застегнуть лифчик.

- Лида, прекрати. Все будет хорошо. Скажешь, что у подружки ночевала.

- У какой подружки? Они же наверно уже всех обзвонили!

Олег нехотя поднялся с кровати и тоже начал одеваться.

Через пять минут мы выскочили из его дома и помчались ко мне.

Что творилась у меня дома в это утро я описывать не буду. Не буду писать про морги и милиции, которые родители доставали своими звонками, про скорую для мамы и три пачки сигарет для папы. Не буду писать про глупости, которые я врала родителям. Меня заперли в комнату и не выпускали все выходные. Но  я воровала телефон и звонила Олегу, потом он перезванивал мне и мы говорили не о чем, просто о ничего не значащей ерунде, о мелочах, которые составляли нашу жизнь. Мы купались в океане наших чувств, в огромном море наслаждения, желания и тоски, имя которому любовь.

8

Приближался Новый Год. Родители до сих пор со мной не разговаривали, и это пророчило мне провести новогоднюю ночь дома. Но я изо всех сил старалась быть послушной девочкой, хотя наврала, что записалась на компьютерные курсы, чтобы без проблем бывать у Олега дома. Сбегать с уроков я больше не могла, мама ходила в школу и контролировала мои оценки и посещаемость. Приходилось врать и изворачиваться, придумывать кучу глупостей, для того чтобы встречаться с Олегом. Подружки прикрывали меня, отмазывали перед родителями, хотя не были в восторге от Олега и часто заводили разговоры о том, что мы с ним не пара. Но я никого не слушала.

В те холодные декабрьские вечера мы лежали под теплым одеялом на узкой кровати, но нам не было тесно. Мы говорили о сотне ничего не значащих вещей, о прошлом и будущем. Родители были уверенны что их послушная доченька изучает  компьютерные программы, подруги в тайне посмеивались над нами, а я чувствовала себя агентом иностранной разведки. Я приходила домой   с дрожью в ногах и умирая от усталости, съедала полкастрюли еды, закрывалась в комнате и пыталась делать уроки. Но засыпала над тетрадками. 

Вторая четверть кончилась незаметно, а в табеле, среди привычных четверок и пятерок, затесалось несколько троек. Это обстоятельство не повергло меня в шок, как это могло случиться раньше. Меня волновало только одно – НОВЫЙ ГОД и возможность справить его с Олегом. Ведь он постоянно твердил мне – «С кем справишь Новый Год, с тем его и проведешь».

Однажды, забыв о конспирации, Олег проводил меня до подъезда и мы долго стояли обнявшись, в тишине и пустоте, слушая дыхание друг друга.

- А где твои родители? – спросила я. Почему я их никогда не видела?

Любопытство уже давно не давало мне спокойно жить и я несколько раз пыталась узнать эту тайну. Только однажды Олег обмолвился об отце, не слишком хорошо обращавшимся с его мамой. Я понимала что это деликатная тема, но я считала, что раз мы близки, и физически и душевно, я должна знать о нем все.

Он нахмурил лоб.

- А зачем тебе знать?

- Хочу знать о тебе все.

- Всего все равно не узнаешь.

- Ну Олег...

- Уехали на Камчатку, выращивать помидоры. – сказал он и закурил

- Скажи, скажи мне! – я выхватила сигарету у него из пальцев.

-  Много будешь знать скоро состаришься –  он  нажал мне на нос и улыбнулся.

- Я ничего не знаю о твоем детстве, какой ты был маленький. Наверно, ты был такой хорошенький, у-тю-тю, пупсик!

- Нет, Лидочка, детство у меня было не из легких.

Он поднял голову и направил взгляд через окно, вдаль. Потом снова затянулся сигаретой и заговорил:

- Я очень любил маму. Мне было больно смотреть, когда отец бьет ее. И поэтому, когда он приходил бухой, я специально вызывал весь огонь за себя, потому что  знал, что он се равно найдет повод для драки. Я ненавидел отца, за то, что он так портит жизнь матери. Отец избивал меня, потом требовал еще бухла, отбирал у матери последние деньги, напивался опять и падал на пол. Он лежал в луже мочи и блевотины на полу, а мама сидела в углу и плакала. Я не мог на это смотреть. Весь в синяках я убегал к Кольке-Эвилу и мы до ночи  сидели с ним  в подъезде. Эвил жил в своей квартире, но там в трех комнатах толкались родители, старая бабка, две сестренки, старший брат  и старшая сестра с мужем-лохом, который был не лучше моего отца. Мы сидели с Эвилом на ступеньках, курили первые наши сигареты – бычки с улицы, и мечтали о том, как у нас будет свой банд, как мы раскрутимся и станем такими крутыми лавастыми чуваками на «Мерсах», как мы будем лабать на стадионах, фаны будут рубится под нашу музыку, а телки будут от нас тащится, плакать  на концертах и кидать на сцену трусики.  

Олег мечтательно закатил глаза, наверно вспоминая то время.

- Потом я приходил домой. – продолжал он. – Я уже учился в своей шараге, потому что поступил туда по настоянию мамы. Только она одна желала мне добра и думала обо мне. Мне было четырнадцать, салага, совсем еще пацан, но я уже умел зарабатывать деньги и повидал многое, чего никогда не видели все твои зажравшиеся одноклассники, которые обитают под теплым родительским крылышком. Мама уже тогда была больна, только она не обращала на это внимания. Она усталая шла с работы, тащила тяжелые сумки. Я помогал ей как мог. Я видел что она больна, несколько раз спрашивал ее, но она только отмахивалась и говорила «Некогда об этом думать.» Прошло время и однажды, когда  отца не было дома, она посадила меня на диван и сама села радом. «Ты уже большой» - сказала она. – «Ты должен понять. Видишь, у меня  уже кровь идет при кашле. Я умираю.» Я заревел как пятилетний пацан,  кричал что не согласен, что мы ее обязательно вылечим. Но она отвечала, что уже запустила свою болезнь, и врачи сказали что любое лечение уже бесполезно. Она обняла меня и говорила о том что мне будет трудно, тяжело, но я должен быть сильным. Потом она раскашлялась, опять шла кровь. Вернулся отец, начал скандалить и уже занес над мамой руку. Вот тогда я ударил его в первый раз, да так, что он отлетел к стене. Я вышвырнул его за порог и не пускал, как он не ломился. Соседи вызвали мусоров и его увезли в ментовскую.   Через неделю она слегла  и больше не поднималась. Я ухаживал за ней, научился делать уколы, потому что она терпела невыносимые боли, а уколы хоть как то но помогали.  Я забросил шарагу и круглосуточно находился у ее постели. Я забрал у бабушки иконы и молился на коленях, день и ночь просил бога помочь мне, не забирать маму. И что же… Что? Мама умерла. Умерла…

Я стояла, не зная, что сказать. Потом легонько дотронулась до плеча. Он передернулся всем телом, стряхнул мою руку.

- А потом и отец окочурился. Так ему и надо.

Я в сотый раз обругала себя, что завела эту тему. А Олег стоял как мраморное изваяние, только бескровные губы шевелились.

- Бога нет, Лида. Его придумали люди, чтобы во что-то верить. – неожиданно сказал он. Голос его был тих и грустен. 

- Боже, боже мой! Бедный мой мальчик, тебе было так тяжело! Прости, прости меня, глупую, что приставала к тебе с идиотскими расспросами!

Я кинулась к нему, повисла на шее, уткнулась лицом в грудь. Но он даже не сделал попытки обнять меня. Он по прежнему стоял, облокотившись на перила и смотрел вдаль.

- Олег! Олег, прости меня – причитала я. Но он стоял как каменный.

В этот момент в подъезд зашел мой папа. Олег даже не взглянул на него.

- Что, у твоего ухажера родителей нет, его дома не ждут? – с сарказмом сказал папа.

Олег поднял на него глаза. В тот момент мне показалось что он может расплавить отца взглядом.

- Нет не ждут. – сквозь зубы сказал он и выбежал из подъезда.

Я хотела кинуться вслед за ним, но папа остановил меня, схватив за руку.

- Ты куда? – прокричал он.

- Папа! Папа, что ты наделал! Пусти! – кричала я, вырываясь. Но он схватил меня и потащил домой.

Дома я села на пуфик в прихожей и разревелась. Отец ходил по дому, орал на меня, обзывал безмозглой тупицей и дурой. У моих родителей странная манера – ругаясь на меня в моем присутствии, они всегда говорят «Она», как будто меня нет рядом.

- Она связалась с этим козлом, алкоголиком! – кричал папа. – Кто знает, может он наркоман!

- Да! – вторила ему мама – Она совсем уже отупела, ничего не хочет учить! Четыре тройки в четверти! Даже по биологии! Позор!

У меня не было сил им возражать. Я задыхалась от слез и от сжигающего душу страха больше не увидеть Олега. Это было самым страшным.

- Что ты расселась? Марш в комнату за уроки! –прокричал папа.

- Папа, что ты наделал… - всхлипывала я.

- Ну и что? Больше не вернется твой бомж. Потом сама же спасибо скажешь!

Я подняла голову. Папа нависал надо мной. Наши взгляды встретились.

- У Олега нет родителей – сказала я прямо ему в глаза. Они умерли. Их больше нет.

В мгновение маска торжества и ярости спала, уступив место удивлению и испугу. Он не сказал ни слова,  развернулся и ушел на кухню. Вскоре из-за двери пополз едкий табачный дым.

Я встала с пуфика, направилась в свою комнату и упала на кровать. Долго лежала в полном неведенье как же жить теперь. Несколько раз я звонила Олегу, но телефон не отвечал. Я позвонила Рэму, но Олега там не было. Жуткий, пульсирующий страх разрывал душу – как же жить теперь? Что делать без Олега завтра, после завтра, целую вечность? С этой мыслью я забылась сладким сном, надеясь только на новый день, который может принести и радость  и горе.

9

А на завтра был  Новый Год.

Я сидела перед елкой и навешивала на пластмассовые ветки игрушки. Три шарика уже разбились, но мне не хотелось убирать осколков. Мама резала «Оливье», папа чинил поломанную ножку от стола. Звонил телефон, и я бежала к нему как угорелая. Но это оказывалась или бабушка, или тетя Лариса, решившая поздравить маму с праздником, или одна из моих подруг, зовущая меня на вечеринку. От приглашений я отказывалась, ссылалась на запрет родителей. Ничего не хотелось.

В одиннадцать мы сели за стол, без пяти папа открыл шампанское,. и ровно в двенадцать мы чокнулись звенящими бокалами. Под бой часов я загадала свое единственное желание – «Чтобы Олег всегда был рядом.», потом залпом опустошила бокал.

На экране телевизора счастливые люди поднимали бокалы, смеялись, целовались и поздравляли друг друга. Это чужое веселье нагнало на меня жуткую тоску. Опять полились телефонные звонки, но это снова оказались мои подруги,  зовущие на вечеринку, бабушка и тетя Лариса. Слезы опять заволокли глаза. Я встала, и ушла на балкон. За окном  искрились и блестели  салюты, разрывались петарды, из каждого окна летел водопад оранжевых искр. Люди носились о улице с счастливыми лицами, обнимались и смеялись. Этот фейерверк только ранил душу напоминая об моем одиночестве в этой праздничной ночи.

Мама заглянула на балкон.

- Мы собираемся к тете Ларисе, поедешь с нами? – спросила она.

- Нет  - ответила я.

- Лидочка, поехали! Что ты дома одна будешь делать?

- Мама, не хочу я к тете Ларисе! – закричала я. – Что я, как дура,  буду сидеть между взрослыми и смотреть по телеку попсу?! Я лучше спать лягу.

- Правда, оставь ее.  - Обратился к маме отец. – пускай ложится спать.

Родители быстро собрались и выскочили из дома. Через окно я наблюдала как они сели в машину, как взвизгнуло зажигание, и машина, тронувшись с места, исчезла в темноте. Я проводила их долгим взглядом.

Погода за окном была просто замечательной для зимы – снега почти что не было, и сквозь дымку отшумевших петард просвечивали звезды.

Я вздохнула и уселась перед телевизором, вяло пережевывая соленый огурец.

Неожиданно затрещал дверной звонок. С недоумением я подошла  двери и заглянула в глазок. На пороге стоял Рэм.

- Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я, открыв дверь.

- Я засланец. –  ответил он. – Там внизу тебя Олег ждет. Он не хочет с твоим паханом встречаться. Да, кстати, с Новым Годом!

Улыбнувшись, он протянул мне воздушный шарик. Мы по дружески обнялись.

Я быстро спустилась по лестнице и встретилась с Олегом. Он молча протянул мне нечто, окутанное цветной оберточной бумагой.

- Спасибо, милый... – тихо сказала я  и протянула ему свой подарок. Олег молча кивнул и развернулся к выходу.

- Ты куда? – я кинулась за ним.

- Но у тебя же родители дома. – ответил он.

- Родителей нет, они в гости уехали – ответила я. -  Может быть вы зайдете?

- Нет, не зайдем – ответил он с напускной серьезностью. Потом рассеялся, притянул меня к себе и обнял.

- Я так соскучился Лидка! – прошептал он. – Я так тебя хочу! Прямо здесь и сейчас.

- Ты что, с ума сошел? А как же Рэм?

- А Рэм подождет. Раз ты говоришь, что у тебя хата пустая, то пошли к тебе.

Я кивнула.

Олег улыбнулся, чмокнул меня в лоб, потом подошел к Рэму и что-то тихо ему сказал. Рэм помахал мне рукой и вышел из подъезда.

Мы поднялись ко мне и уже в коридоре упали прямо на ковер. Это было полное умопомрачение. Телефон грохнулся на пол, уже потом я нашла осколки корпуса под шкафом. Я закатывала глаза и не чувствовала ничего кроме Олега и его нежных рук.

Позже, отдышавшись, мы сидели на полу и долго соображали что же делать дальше. Олег звал меня на какой-то «тусняк» на крыше девятиэтажки. А я боялась уйти из дома, потому что родители могли звонить.

- Ну и что, - говорил он. – Скажешь что спала и не слышала звонков.

- А, кстати, где телефон? - спросила я, удивленно глядя на кучу осколков.

Потом мы долго ползали по полу, смеясь и собирая шурупчики и винтики и заодно дискутируя о том, как же быть.

- Во сколько приедут родители?

- Часов в 7 утра.

- Ой, да ты до семи успеешь. В крайняк скажешь, что вышла прогуляться. Идет?

На том и порешили. Я быстро собралась и мы побежали к девятиэтажке, одиноко стоящей на краю квартала. Мы поднялись на крышу и там я обнаружила много знакомых лиц – Эвил, Килл, Стрикс, Рэм и несколько пацанов и девчонок с концерта. Дионы не было, сколько я не искала ее взглядом. Компания приняла меня дружелюбно, без злобных поглядываний искоса.

- Борман будешь?  - спросил Эвил.

- А что это?

- Бормотуха. Напиток богов.

Он протянул мне холодную бутылку. Я отпила из горлышка и улыбнулось. На душе было так хорошо: все встало на свои места, Олег был рядом, и больше ничего не было нужно.

В компании говорили о разном, но больше о непонятных вещах, снабжая диалоги тайными знаками на пальцах. Говорили со знанием дела абсолютно непонятную мне белиберду. И я решила, при случае, расспросить Олега об этом.

Мы ушли  край крыши, и сидели на самом бордюре,  свесив ножки вниз.

- Господи, я всегда мечтала о такой жизни. Романтика! – сказала я и прижалась к его плечу.

- А что такое, по твоему, жизнь?

- Жизнь... – я задумалась.

С такими вопросами мне никогда не приходилось сталкиваться. Просто жила, мерила дни, не думая – «Зачем?».

- Не знаю. – честно ответила я.

- Ну и правильно. Это хорошо, что ты не начала умничать и строить из себя великого философа. Жизнь – ничто. Это начальная точка отсчета смерти. Смерть наступает уже при рождении и длиться до самого конца. Но как обмануть смерть? Если бы только узнать этот секрет...

Олег мечтательно закатил глаза.

 Я уставилась на него как на сумасшедшего. Он поймал мой взгляд и быстро вскочил на ноги, встал на бордюр и раскинул руки, балансируя на краю.

- Олег! Прекрати! Что ты делаешь! Сейчас же слезь! – закричала я и  хотела встать вслед за ним. Но случайно взглянув вниз невольно отпрянула – за краем крыши лежала бездна. Закружилась голова,  и я, кое-как,  встала ногами на твердую поверхность.

- Ааа, боишься! – усмехнулся Олег и спрыгнул с бордюра. 

Я подбежала к нему.

- Сумасшедший! Ты меня так напугал!

Он прижал меня к себе и тихо сказал:

- Самое главное в жизни – это испытание смертью. Кто пройдет его, тот получит великое благо. В этом вся фишка. Андерстенд?

Я кивнула, хоть и не поняла ни черта.

Потом мы пили, потом снова пили, потом пили еще раз, и под конец я уже не могла стоять на ногах. Олег доволок меня до дома, открыл ключами дверь, раздел и бросил на кровать.

- Не уходи... – прошептала я.

- Не могу. – ответил он. – сейчас твои родаки придут. Встань и закрой за мной дверь, я ухожу.

Кое-как я поднялась с дивана и щелкнула замком, опустилась на пол, и долго сидела, кружась вслед за комнатой. Потом мне было очень плохо, и в пятый раз обнимая унитаз, я думала, не изменилось ли отношение Олега ко мне. Но, потом убедив себя что это все пьяный бред, с больной головой и дикой слабостью я отправилась спать.

10

Каникулы!!! Такое радостное с детства слово принесло мне множество проблем. Как теперь обманывать родителей? Что им говорить? Как обосновывать отлучки из дома? Эксплуатировать подруг не получалось, половина разъехалось по деревенским бабушкам, да и  телефоны их были известны родителям. Меня же на неделю отправили в санаторий вместе с тетей и двоюродной сестрой. Узнав об этом, Олег немного расстроился, затащил меня к себе, и домой я вернулась без чувств в 11 вечера. Мы долго прощались в подъезде, клялись что будем скучать и целовались до боли в губах. Там, среди гор и ледяной красоты, я думала о нем. Глядела,  лежа в кровати, на сливочный шар луны и гадала про себя: «А что дальше? Что нас ждет в будущем?», но луна не давала ответа.

Вернувшись, в первую очередь,  я позвонила Олегу, но его не было дома. Тогда я набрала номер их офиса, но его не было там. Окончательно расстроившись, я позвонила Рэму домой. Поболтав с Рэмом, я узнала что Олег у него  и попросила его к  телефону. С первых минут разговора я поняла что что-то не так. Нет, он говорил те же слова, просто изменились интонации и  моя интуиция вопила: «SOS! Ты его теряешь!»

- Придешь? – спросила я, заранее зная ответ  - «ДА»

- Нет, извини... Понимаешь, у меня дела с Рэмом, мы сейчас сидим над заказом и времени нет...  Может увидимся завтра?

- Олег! Как ты можешь? Я все время думала о тебе, а ты... Неужели ты не соскучился?

- Опять начинаешь свою ерунду? Я сказал – сегодня не могу, приду завтра. Все! – прокричал он и кинул трубку.

Какое-то время я просидела в шоке, потом встала и пошла плакать в комнату.

Там, обнимая мокрую подушку, я твердо решила больше не общаться с Олегом. Я клялась, что если он придет, то даже разговаривать с ним не стану и прогоню его к чертям собачьим.

Так и уснула вся в слезах и в обнимку с подушкой. А на следующий день начиналась школа.

После занятий я вышла из школьного двора и увидела вдалеке кепку Олега. Развернувшись, я зашагала в противоположную сторону.

Он догнал меня, но я продолжала идти.

- Лида, перестань! – ласково сказал он. – Я же объяснил тебе, что буду занят.

- И это называется «объяснил»? Ты же на меня наорал! – сказала я, не останавливаясь

- Лида, остановись, - сказал он, продолжая бежать рядом. – Мне надоел этот спектакль. Если ты сейчас не остановишься, я уйду. 

Я остановилась.

- А мне, думаешь, не надоело? Ты стал, совсем другой, не такой, каким был раньше! Что это все значит? Объясни мне! Эти ваши странные знаки на пальцах и  непонятные разговоры? Ведь ты из-за этого отдаляешься от меня! Если мы с тобой вместе, почему ты от меня что-то скрываешь? - В тот момент я почувствовала -  еще не много и разревусь.

-  Хочешь знать? Тогда пойдем ко мне. – даже не предложил а потребовал он.

Я послушно кивнула.

Он крепко сжал мою руку и мы зашагали к его дому.  Всю дорогу мы молчали, хотя хотелось сказать о многом. Мы прошли по узкому коридору, поздоровались с тремя соседями, и  зашли в его комнату.

- Присаживайся – сказал Олег.

Я послушно села на край дивана.

Олег зашторил окна, открыл шкаф достал оттуда, как мне показалось, отрез черного материала и длинную, мощную цепь. Он развернул материал – это оказалась длинная черная ряса с капюшоном, надел ее на себя, потом повесил тяжелую цепь на шею. И в момент преобразился – из бесшабашного девятилетнего пацана превратился в  чужого мне  человека с тяжелым взглядом.

- Олег, что это значит? – спросила я, недоумевая.

- Ты же хотела знать?!  – сказал он и посмотрел мне прямо в глаза.

Я встала с дивана и подошла к нему.

- Олег? Ты ли это?

- Да Лидочка,  это я. – сказал он тихо.  - Ты же сама хотела все узнать.

- Но... но как это понимать? Что это за наряд?

- Сейчас я расскажу тебе одну веселую историю, а потом посмотрим, поймешь ты меня или нет.

Он посмотрел мне прямо в глаза. От этого взгляда внутри все похолодело.

- Когда умерла мама – начал он, - я долго не мог прийти в себя. Бабуля отвела меня к знакомому батюшке. Все что он сказал мне: «Крепись, сын мой, на то воля Божья». Я недоумевал - за что? За что какой-то жалкий старикашка, разваливший свое пухлое тело среди облаков, посылает мне все эти несчастья? Что я сделал плохого? Убивал? Грабил?  За что Он  отнял у меня маму? За что дал отца-алкоголика? По какому праву он распоряжается моей жизнью?

- Олег! Стой, подожди! Стоп! СТОП! – прокричала я. -  Как можно так богохульствовать? Ведь если так рассуждать, Бог создал и тебя и меня и весь этот мир. Нужно просто быть благодарным ему за то что ты существуешь.

Олег злобно рассмеялся и отвернулся к стене.. Он криво улыбался.

- Так я думал раньше. Теперь я думаю по другому. Я тебе никогда не говорил... Я никому никогда не говорил... Но послушай меня, может ты поймешь...  Два года назад рухнуло все - я не знал, что мне делать все было так плохо и ужасно – мама умерла, из шараги выгнали, отец пил, запивался, неделями не выходил из запоев. Соседи по коммуналке начали писать заявы чтобы  нас выселили. Я ходил по городу не зная что предпринять. Часами бродил под дождем, промокал до нитки. Но веришь ли,  не видел выхода. Однажды, после долгих блужданий по осеннему городу, я забрел на стройку – там в детстве мы часто лазили с пацанами. Я вырос, а стройка так и стояла замороженной. Я взобрался на самый верх по полуразвалившейся лестнице на бетонную площадку  и стоял, обдуваемый всеми ветрами, на самой вершине. Вокруг торчали железные прутья  - остовы конструкций. Ржавые штыри пронзали серое небо, рвали его на клочья. Мне было так плохо и ужасно. Я подошел к самому краю плиты и посмотрел вниз. Под ногами лежала безлюдная пустота – слякоть, лужи, грязь, голые деревья. Я поднял глаза к небу – оно тоже было грязным. Грязный, грязный мир.... Я опустил ногу в пустоту. Так и стоял минут пять – держась за арматуру и на одной ножке. Вдруг мне стало смешно – настоящий клоун, пытающийся своими нелепыми действиями доказать невидимому зрителю свою смелость и геройство. Я громко рассмеялся и ветер унес мой смех. Прыгать расхотелось, а выхода все равно не было. Ночью я пришел домой – отец опять был пьян, валялся на полу в луже блевотины и мычал. Пришли соседи, долго скандалили, грозились. Я захлопнул дверь перед их мордами и завалился спать прямо в одежде. Ночью мне приснился Он – Сатана. Он держал в руках книгу и призывал меня к себе. Он не обещал золотых гор и вечного покоя и счастья. Он просто предлагал попробовать самому убедится. Он раскрыл книгу и буквы загорелись пламенем, каждая буква в этой книге горела маленьким костром.. Все пространство вокруг засветилось я ярчайшим светом, такое я не разу не видел наяву. От этого света исходила такая неведомая сила что мне захотелось навечно слиться с нею, получить эту силу, наполниться ею. Я понял, почему Его называют Несущим Свет. Я заглянул в книгу  - написанное манило меня неизведанностью. Я читал, проглатывал фразы и они накрепко отпечатывались в моей памяти. Все что мне хотелось – обрести эту свободу и мудрость наслаждаться этим светом, познавать эту мудрость вечно. Я отдал ему всего себя.  Это был самый прекрасной сон, который я видел за всю жизнь. Проснувшись утром я ощутил себя заново родившимся – весь мир приобрел другие краски, я понял что жил до этого в клетке, не жил, а существовал. Я твердо решил найти книгу, что видел во сне. Я жаждал знаний. Вскоре я познакомился со  Стриксом и остальными и через них я получил доступ к Познанию.  После моего приобщения  все начало манятся – восстановили в шараге, отец умер и комната осталась за мной. Я познакомился с Рэмом и теперь у меня есть эта работа а значит и деньги. Я могу заниматься любимым делом сколько хочу. Я не от кого не завишу, я свободен! Кого же за это благодарить? Твоего любимого бога? Нет – скажу я тебе,  и повторю еще раз – НЕТ!

Олег впялился в меня взглядом. Его глаза грели сумасшедшим огнем. Я попятилась к стенке, пока не ударилась об нее спиной. Слова застряли в горле.

- Олег, правда ли это? – наконец вымолвила я.

Он усмехнулся.

- Дурочка - ласково сказал он. – Испугалась... Вы все не понимаете истинного Дьявола. Ваши мозги забиты христианской ересью, которую вам внушают с детства. Дьявол  вовсе не такой. Это  скрытая сила природы, ответственная за свершение земных дел, сила, которой ни наука, ни религия еще не сумели дать никакого объяснения. Сатана - дух восстания, ведущего к свободе, это полное  освобождение  от всех ересей. Это  открытие глаз на истинное видение мира, таким какой он есть на самом деле. AVE SATANAS! Теперь я знаю что Я СВОБОДЕН, я свободен в поступках, а человека свободного нельзя запугать и подчинить. Вы,  слепо  поклоняетесь, слепо верите, твердите «на то воля господня» как бараны, которых ведут на бойню.

- Господи, Олег?! – вскричала я. - Ну кто внушил тебе  эти глупости?

- Лида, тебе еще многое надо понять, многому научиться и многое принять как есть. – сказал он спокойно. - Единственное, что я пока могу сказать тебе, все что я вынес из своего Познания - Неудобная ложь лучше чем удобная правда, каждый человек ответственен за себя и свои поступки и нечего пенять на высшие силы, на господа бога. Может его выдумали, чтобы найти крайнего во всех бедах? – он усмехнулся и по губам опять пробежала кривая улыбка. - Как тебе это нравиться - пресмыкаться и угождать, выпрашивая, как подачки, божьи «великие милости»? Лучше умру я свободным, чем жить рабом! Я сам совершаю поступки и сам отвечаю за них; и никто скажет, что я - марионетка в чужих руках. Пусть твой бог наслаждается властью над ничтожествами, если это ему так нравиться.

- Господи, Олег.....

- Да что ты заладила – «господи, господи»? Не нравиться - можешь идти, я и слова не скажу.

Я помню, как похолодели пальцы, как сжались руки в кулаки. Я не могла допустить даже мысли о расставании.

- Ладно – согласилась я. Хорошо. Это твоя жизнь, ты считаешь это правильным. Хорошо. Пусть будет так.

Олег улыбнулся, подошел ко мне и попытался обнять. Но я машинально, автоматически отстранилась от него.

- Только сними свою цепь и  эту... одежду. А то  в этом наряде ты совсем не ты.

Олег снова ухмыльнулся, снял с себя свое одеяние, положил его в шкаф и раздвинул шторы. В комнату хлынул поток света и дурной разговор улетучился как страшный сон. Олег подошел ко мне, обнял и заглянул глубоко в глаза. Наши губы сомкнулись, дыхания соединились. Гордость и обида исчезли, и мы полностью растворились в океане чувств. Только где-то на самом дне продолжала пульсировать тонкой жилкой тревога.

11

Так я узнала еще одну его тайну. Сначала я старалась не думать об этом, но это тревожило все больше и больше. Я пыталась заговорить с ним, о том, что, возможно он думает неправильно, но он обрывал меня в самом начале разговора. Я думала об этом днем и ночью, и однажды,  по дороге из школы, зашла в церковь. Служба уже закончилась, и церковь встретила меня туманными сводами, где в полумраке плыли изображения святых и лучи солнца падали сквозь окна отражаясь в дыме свечей. Я спросила у бабушки – продавца свечек и икон можно ли мне поговорить с батюшкой. Она ответила, что он уехал, но я могу поставить свечу Спасителю и Божьей Матери. Я купила свечи, подошла к Кресту, неумело перекрестилась и встала, разглядывая Его изображение. Художник талантливо изобразил  Его  страдание – закрытые глаза, пот и капли крови от тернового венца на челе,  прибитые гвоздями руки и ноги... Что делать дальше я не знала, так как молиться меня никто не учил. Я просто стояла и рассматривала Его изображение; просто думала насколько не прав Олег: «Жить для себя и страдать за себя» или «жить для других и страдать за других» – какая большая разница! Я смотрела на Его изображение и думала об одном -  лишь бы Олег избавился от этой дури. Это было искренние страдание не за себя, и  хоть немного, но мне стало  легче.

О своем походе в церковь я ничего не сказала Олегу, продолжая наблюдать со стороны. Он часто брал меня на их сборища на крыше девятиэтажки, к веселым и общительным людям, которых объединяло одно – ненависть к миру и любовь к себе. Я понимала это, но не могла оставить Олега, разрубить ту невидимую нить, что накрепко связала нас. Он полностью подчинил мой ум, я жила его мыслями и его желаниями, по его законам. Больше не существовало родителей, школы, друзей, был только Олег. Я панически боялась его и любила, любила до слез.

Так мы прожили январь А второго  февраля  я опять сбежала со школы. Олег встретил меня, и мы пошли домой к Стриксу. Он завел меня в квартиру и, без лишних объяснений,  опять оставил меня на Эвила, сам чмокнул в щеку и ушел куда-то со Стриксом.

Мы сидели на кухне и молчали. Тикали часы.

- Будешь курить? – спросил Эвил и протянул мне пачку.

Я кивнула и взяла сигарету. Потом я решилась спросить его о том, что давно хотела узнать.

- Почему тебя называют Эвил?  Ведь по настоящему тебя зовут Коля.

- А ты откуда знаешь? – удивился он.

- Олег сказал.

- Ящер – балабол. Ну да ладно...

- Но ведь Эвил переводится как зло? – опять спросила я.

- Хорошо, покажу тебе один фокус.

Он и взяв огарок спички написал на сигаретной пачке «EVIL»

- Прочитай! –  предложил он.

- EVIL – прочитала я.

- А теперь наоборот.

- LIVE.

Я и удивленно взглянула на него и встретилась с ним взглядом.

- Прикольно да? – усмехнулся он.

- Что же получается – Зло это Жизнь?

- Ну, да примерно так. Жизнь есть Зло, Зло есть Жизнь. Такая фишка...  А в конце подпись – Антон Шандор ЛаВей. – Он снова криво улыбнулся, вытащил из пачки сигарету и закурил.

В это время зазвонил звонок и Эвил пошел открывать. Это был Килл. Они долго и шумно дискутировали в коридоре, потом Килл влетел на кухню, за ним вбежал Эвил.

- Здрасте –поздоровался он со мной. – Еле добежал. Где эти два раздолбая?

- Ушли – ответил Эвил и снова показал знакомую комбинацию из двух указательных пальцев.

- Но ничего не обламывается?

- Нет. Le Messe Noir – это круто.

Увидев удивление на моем лице, они улыбнулись и почти хором сказали – «Вечером узнаешь».

Вскоре Стрикс и Олег вернулись и мы уселись за кухонный стол. Эвил приоткрыл окно и в комнату влетел обжигающий зимний сквозняк. Стрикс вытащил странную сигарету с картонным фильтром, выкрошил из нее весь табак, потом достал маленький целлофановый мешочек, высыпал из него странного вида содержимое  и принялся аккуратно запихивать новый табак в пустую сигарету.

- Лидка тоже будет? – спросил он у Олега.

- Не знаю – ответил он. Пусть попробует.

Я с интересом наблюдала за манипуляциями Стрикса. Наконец, он набил сигарету и протянул ее  Олегу.  Он поднес зажигалку, сделал первый вдох и   по кухне поплз странный запах мокрых веников, так мне показалось.

- Олег, что это за дрянь? – спросила я.

- Вот именно, дрянь – улыбнулся он.

- Смотри, объясняю. – обратился ко мне Стрикс. – Вдыхаешь дым глубоко, не так как затягиваешься сигаретой, а еще глубже. И держишь дым, пока можешь держать. Понятно?

- Как это – держишь дым?

- Уф, вдыхаешь дым и держишь в легких сколько сможешь, и вдыхай глубоко. Вот, как я!

Он взял сигарету и глубоко затянулся. Потом выпустил сизый дым и протянул сигарету мне.

-  На, попробуй!

Я осторожно взяла ее и сделала глубокий вдох. Горло и легкие обожгло, из глаз брызнули слезы.

- Держи, держи, не выдыхай! -  в один голос кричали Олег и Стрикс.

Я держала дым сколько могла. Потом выдохнула и раскашлялась.  Обожженное горло болело.

- Молодец! – улыбнулся Стрикс и похлопал меня по спине.

Сигарета шла по кругу, каждый глубоко затягивался и быстро передавал ее соседу. Когда очередь доходила до меня, я по привычке оставляла ее у себя, Стрикс выхватывал ее из пальцев.

- Не экономишь! – со смехом говорил он.

После первой закрутили вторую а после второй третью.

- Ну что, что как дела? - спросил Олег, развернувшись ко мне - Ты чё, еще не поехала?

- А куда надо ехать? – удивилась я.

Все заржали. Причем, когда смех угас, Килл продолжал тупо хихикать, уткнувшись носом в локоть.

- Что, совсем не едешь? – переспросил Олег.

- Да оставь ее – сказал Стрикс. – В первый раз долго не раскумаривает. Или не пробивает вообще. Жди. - добавил он, посмотрев на меня.

Обстановка вокруг резко поменялась. Килл по прежнему хихикал, Олег откинулся к стене и смотрел вперед стеклянными глазами. Стрикс ковырял спичкой содержимое пепельницы и по даунски ухмылялся неизвестно чему. Я вжалась в свой угол и смотрела на них с ужасом. Что это с ними? Что это все значит? А Олег? ЧТО С НИМ ПРОИСХОДИТ?

- Голова не кружится? – спросил Олег, оторвав взгляд от стены..

- Кружится.... – задумчиво ответила я

Я встала со стула и направилась в зал. Но то ли коридор был слишком длинный, то ли время замедлилось, но мне казалось, что я иду уже больше 15 минут, а он все никак не кончиться. Наконец я добралась до дивана. Пацаны тоже вошли в зал и расселись кто куда. Стрикс включил телевизор и все тупо влупились в экран.

Напало такое тупое состояние – все абсолютно по фигу – до того, как я сейчас выгляжу, знают ли родители где я и с кем, пофигу до всего абсолютно, и случись сейчас землетрясение, я бы даже не удосужилась подняться с дивана. А потом пришел  настоящий страх что этот пофигизм никогда не кончиться, и что я всю жизнь останусь тупой. Мысли исчезли вообще. Совсем.

Я тряхнула головой и попыталась отвлечься картинкой в телевизоре.

Река. Плот. На плоту собака. Вдруг деревяшки плота начали увеличиваться со страшной скоростью, как будто в мои глаза вделали Zoom, как в фотоаппарате. Сначала отдельно каждое бревнышко, потом, еще ближе, каждая полоска распила, наконец, стал подробно виден весь рисунок  – все до единой ворсинки. Еще немного, и я могла бы увидеть молекулы, из которых состоит это чертово дерево. Но я мотнула головой и отвела взгляд на собаку. Собака лежала на плоту, высунув красный язык. Тут я заметила что все снова увеличивается с безумной скоростью – собака крупным планом, ее серая шерсть, потом каждый отдельный волосок, бегающие блохи, розовая кожа...

Я затрясла головой, стараясь вспугнуть наваждение. Да что же это такое? Когда это кончиться?

Я остановилась и взглянула сквозь мутные глаза. Комната, раскрученная от моего верчения головой, теперь плыла против движения. Олег встал с дивана, за ним ярким шлейфом колыхался оранжевый хвост. Он махнул рукой и за рукой потянулся синий шлейф.

- П о р а   и д т и    - голос его перемешивался с каким-то странным бульканьем, как будто он лежит на дне ванной и говорит оттуда.

- Дддддддддаааааа    П    ооо о  к    к а ннн  ааа  лллл и иииии – громким бульканьем раздался голос  Эвила.

Почему-то он стал оранжевым весь – с ног до рыжей головы, которая теперь горела как костер.

Олег подплыл ко мне. Вокруг его тела синим цветом сияла окантовка и с каждым его движением эта аура расплывалась в противоположную сторону от кружения комнаты. Он схватил мои ладони и попытался поднять.

- Лиииддаааа.... Вссттааавввваааайй......... –  его движения стали вдруг замедленными, он двигался как стоп-кадр, по миллиметру в секунду.

Он поднял меня за руки и я рухнула на пол. Ноги вдруг стали ватными. Мне по настоящему казалось что мои ноги набиты матрасной ватой. Олег положил меня на диван. Я закрыла глаза. Мыслей не было.

Потом я приоткрыла глаз. Дверь лежала на полу, параллельно полу. Вдруг она открылась и синий Килл перешагнул через створку и вошел в комнату.

- П о ш л и . – побулькал он.

- Сейчас  Пусть. Лида. Полежит. – ответил Олег.

- Она. Уже. Час. Лежит.

Целый час!!

Господи. Избавь. Меня. От. Этого. – выбились в мозгу слова и тут же угасли. Я провалилась в пустоту.

Очнулась я от того, что кто-то лупил меня по щекам. Это был Олег. Я отмахнулась от него, как от недавнего страшного сна, но потом окончательно придя в себя, поняла, что это был не сон а самая настоящая реальность. Перед глазами опять поплыла комната, закружились сиреневые и оранжевые мухи.

- Лида, ты сама идти сможешь? -  внятно спросил он.

Я хотела что-то сказать, но рот не открывался я помотала головой и снова провалилась в пустоту. Помню только что кто-то приоткрывал мне веко. На потолке маячил зеленый глаз и внимательно смотрел на мня. Ну когда это кончится?! Н И К Г О Г Д А !!!

Новое пробуждение было менее ужасным. Мухи исчезли, только комната про прежнему продолжала тихонько кружиться.  Я сама встала с дивана и направилась в коридор. Олег завязал мне шнурки на ботинках и надел куртку, просунув руки в рукава. Потом осторожно взял за плечи и вывел из подъезда.

- Лида, ты шифруйся, чтобы никто не выкупил. – сказал Килл и хихикнул.

Мы дошли до остановки. Ноги не держали, хотелось упасть на землю и пролежать так всю жизнь. Но подъехал автобус и мы забились на заднюю площадку. Олег усадил меня на сиденье у окна, сам сел рядом. Столбы и деревья за окном двигались очень медленно, то летели с головокружительной быстротой. Я отвернулась от окна и уставилась в пол. Мне казалось что уголки моих губ сами тянуться к ушам, расплываясь в глупую улыбку. А так как я помнила, что нужно шифроваться, то приходилось делать невероятные усилия, чтобы вернуть губы наместо. Мне казалось что весь автобус пялиться на меня, что все переговариваться и хихикают, потому что давно уже выкупили... Я положила голову на плечо Олегу и закрыла глаза. Борьба с мышцами собственного лица мне надоела.

Каким-то образом мы вышли из автобуса и потащились по узкой улице. На горизонте маячил неясные формы серого здания.

Мы зашли, точнее Олег заволок меня в темное полуразрушенное строение – это была их любимая «стройка», о которой я столько слышала.  Мы поднялись по шатким ступеням, и вошли в темное жуткое помещение – насколько я могла рассмотреть обстановку своими затуманенными глазами, она меня шокировала. Стены были выкрашены черной краской а на них выписаны непонятные знаки и символы, как на плакатах Олега. На черном полу светилась тусклым зеленоватым светом странная смесь треугольников и пересеченных линий – некоторое подобие большой пятиконечной звезды. У центральной  стены горел на чугунной подставке костер.

Меня усадили на пол. Я сидела и не соображала ни черта. Хотя, кое-какие мысли начали пробиваться. Больше всего в тот момент я хотела выбраться из этого жуткого состояния. Я цеплялась за мысли, карабкалась, как альпинист по их беспорядочному скоплению, и обломки здравого смысла летели из под ног. Как же я хотела снова обрести свой ум!

Олег подошел ко мне и протянул на открытой ладони маленький белый кругляшёк.

- Выпей. –  ласково сказал он.

- Зачем?

- Так нужно.

- И это идиотское состояние пройдет?

- Да. – уверил меня Олег.

Я сглотнула таблетку и быстро запила минералкой из бутылки. 

К нам подошла Диона. Она была одета в синий бесформенный балахон, а на голове поблескивало маленькое подобие короны. Ее черные волосы были распущенны и водопадом растеклись по плечам. Даже в том подвешенном между разумом и иллюзией состоянии я оценила насколько она красива, по-соперничестки, как любая женщина оценивает женщину. Захотелось дать ей в морду, но тупическая лень обволокла руки. Она тоже оглядела меня с головы до ног и нервно спросила:

- Куда ее в таком состоянии?

- Самый класс! – сказал Олег. – Назавтра ничего помнить не будет. Нам же нужна  новая душа для совершения обряда.

Диона кивнула и медленно поплыла к горящему на постаменте костру.

«Почему Олег сказал так?» - недоумевала я остатками мозгов. «Какие обряды? Какие души?»

Стрикс напялил на себя черный балахон со странным изображением на груди. В руках он держал палку, как мне показалось, от швабры. В тот момент мне очень многое казалось, но мыслей не было. И это снова казалось мне  очень странным.

Олег вышел из темноты. На шее висела тяжелая длинная цепь, на ней болтался круглый медальон, а на груди горела перевернутая звезда, как на вывернутом наизнанку Советском флаге.   Я уставилась на него и глядела во все глаза, даже не пытаясь понять эту странную трансформацию – из веселого парня, моего любимого, единственного мужчины, любовника и лучшего друга он опять превратился в чужого хмурого служителя культа в черной рясе.

Горели черные свечи, фосфоресцировала зеленым светом звезда на черном полу. Этот свет отражался в глазах. Комната снова поплыла, закружилась как мультик про карусель, но только в замедленной съемке. Напал ужасный пофигизм, сплошное отвращение к жизни. Делайте со мной что хотите – вот я ваша, вся, целиком.

Чьи-то руки подняли меня с пола и поставили на ноги. Губы опять начали растягиваться в улыбку. Мне вдруг стало смешно, дико смешно от всего происходящего. Что они делают? Что это за маскарад?

Физически ощущая идиотскую улыбку на лице и заплетая ногами косички, пошла в след за ведущими меня  руками. Кто-то неведомый встал сзади, придерживая мою ватную спину. Все встали в круг опустив головы, а я стояла в центре. Я хотела спросить что это все значит, но язык отнялся, как и способность подбирать слова для формулировки вопроса.

Олег поднял голову и монотонно начал бубнить странные стихи на непонятном языке. В определенные моменты все собравшиеся провозглашали кому-то Славу, а кому – я так и не смогла разобрать. Мне было абсолютно все равно до их диких выкриков, странных песнопений и не менее странного поведения. Единственное, что я ощущала – это полный пофигизм. Я купалась в его волнах, растворялась в этой нирване. Мне было абсолютно все равно до телесной оболочки, называемой моим телом, в котором сейчас блаженствовала моя душа.

Они закончили бубнить свои странные псалмы на непонятном языке. Я присмотрелась к Олегу. Не то чтобы он волновал меня сейчас, просто выражение его лица показалось мне новым. Таким я его никогда не видела.

В руках Олега блеснул нож, он засучил рукав рясы и быстрым движением надрезал себе запястье. Я ужаснулась его движениям, как будто он проделывал это десять раз в день, практически машинально. Стрикс поднес ему черную чашу в форме большого фужера. За его руками опять потянулся синий шлейф, закрутился в противоположную сторону от движения моей карусели. Я мотнула головой, но это уже не помогало.

Чьи-то руки подхватили меня, повели по кругу. Опять распустились фиолетовые звезды, закружились оранжевые мухи. Делайте со мной что хотите – эта единственная мысли сверлила мозги.

 Каждый из стоящих в кругу, в след за Олегом,  надрезал  себе руку и  выцедил кровь в черную чашу, пока очередь не дошла до меня.  Огненный Эвил улыбнулся своей кривой улыбкой и засучил мне рукав. Я хотела было крикнуть, но рот не слушал меня, пропал голос, а рука сама потянулась к Олегу, который держал наготове нож. Молния сверкнула в его руке, обрушилась на запястье  и мозг пронзила боль. Но даже тогда я не смогла вскрикнуть. Было пофигу. Зачем кричать, если все – равно.

- Ave Satanas! Я взываю к тебе, Сатана! В никогда не отдыхающей материи ты, солнце живое, царь явлений природы... Сатана, ты победил Бога! Да изыдет он в небытие своего пустого рая, ибо тебя как его  не было, так и не будет! –громко крикнул Олег.

Эти слова зазвенели в мозгу и слух отключился. Я прикрыла глаза. Мухи снова кружили перед внутренним взором. А на душе было удивительно тихо и спокойно, полный кайф, который не достигнешь  никаким оргазмом.

Губы Олега продолжали выговаривать заклинание. А я продолжала стоять и глупо улыбаться, уже не пугаясь выражения глупости на своем лице. Потом бокал с кровью пошел по кругу, все прислоняли губы к краю и  отпивали по глотку. Жадность светилась в их глазах. Когда очередь дошла до меня, я попробовала помотать головой в знак отказа, но шея не слушалась и не двигалась вообще. Глаза смотрели только в одну точку – на волшебный костер над головой Олега. Руки протянули к моим губам чашу и я отпила липкую соленую жидкость. Я даже не ощутила вкуса этой крови -  все было по фигу. ПО ФИГУ.

Зарябило в глазах, полетели, закружились разноцветные точки. Ноги подкосились, но кто-то неведомый приподнял  и поддержал меня.

- Отнесите ее к стене. – пробулькал в голове голос из небытия.

Через мгновение я ощутила спиной упору - стену, и осталась сидеть в таком положении блаженно улыбаясь.

Отсветы свечей отражались на дне закрытых глаз. Я сидела и слушала странные слова, которые  вертелись в пируэтах, кружа и оставляя за собой яркие фиолетово- оранжевые следы.

Сатано, да прибуде со мне!

Сокруши врага моего свой силой!

И как разрушается прах, так разрушится воля врага моего.
Да свершиться мое заклятье!

Женский голос затянул невероятной красоты песню и под эти напевы я начала потихоньку отключаться. «Подождите, идет подготовка к выключению» - говорили все системы моего тела. Я просто впитывала этот нежный голос и бесконечно повторяющуюся фразу, что навечно печаталась в мой усталый от глюков мозг

Сокруши врага моего!

Дикий вой смерти пронесся над  зданием. Вой стрельнул в ночь, распластался плачем по пустынной округе. Это был крик боли какого-то животного. Но я не могла разлепить тяжелые веки. Пофгизм давил на грудь, склеивал глаза, высасывал ум. Оставалось только сидеть и тихо блаженствовать. Улетать в  нереалии, выше облаков и космических далей, спиралей вселенных и туманов галактик. Я была далеко, в мире, куда больше не будет лазейки, черного и парадного входа.

Я очнулась ранним утром. Сквозь дыры окон серело предрассветное небо. Мысли БЫЛИ, и это обстоятельство меня очень удивило. Я оглядела незнакомое помещение – черная бетонная коробка, огарки свечей на полу и неясный силуэт чего-то или кого-то в тени.

- Отвернись, не смотри. – прошептал мне на ухо Олег и осторожно поднял с пола.

Я послушно отвернулась. Он обнял меня за плечи и мы стали  медленно  спускаться по лестнице. Мы вышли  на улицу – в лицо ударил свежий ветер, он принес с собой полное отрезвление и чувство приближающейся весны.

Я дошла до своей двери и повернула ключ в замке, зашла в коридор и прислонилась к стене. Дом...

Папа вылетел из кухни с сигаретой в руке.

- Где ты была?! Где?! Отвечай!

Он вцепился в меня и стал изо всех сил трясти. Но я только посмотрела на него усталым взглядом, махнула рукой и отправилась в свою комнату.

Плюхнувшись на не расстеленную кровать,  я забылась долгим тяжелым сном.

Единственное, что поразило меня после пробуждения - как я НЕ умерла в эту ночь? Я до сих пор не устаю удивляться – что это было: Ангел-хранитель, банальное везение или же стечение обстоятельств? Очнувшись, я не знала кого мне благодарить – судьбу или же бога, Бога, который все таки существует, ЕСТЬ, EXSIST…

I exist/ you exist / WE EXIST/ 

По  английскому у меня – 5, поэтому я сидела и спрягала этот глагол, пока он не осел в мозгах как глупый детский стишок. Наверно это была молитва.

12

В этот день в школу я снова не пошла, но не из-за Олега. Я шарахалась по серым улицам, курила в темных подъездах, туша сигарету всякий раз как только слышала звук открывающихся дверей. Снова забрела в церковь, снова долго стояла перед Спасителем. Душа болела и рвалась к Олегу, но умом я понимала что видеться с ним и воспринимать его как раньше я больше не смогу. Я понимала, что уже ничего не будет как раньше, НИЧЕГО! Иллюзия счастья рушилась на глазах, срывались в пропасть руины хрустальных замков. Я стояла и смотрела на Спасителя и робко просила спасти, или хотя бы помочь Олегу, мне, нам...

Вечером, я пришла домой и устало опустилась на пуфик. Душили слезы. Родители смотрели очередной сериал. Запиликала рекламная заставка и мама начала переключать каналы. На всех шла реклама, и она остановилась на канале нашего местного телевиденья. Я тупо наблюдала за тем, как диктор шевелит губами.

- Два дня назад, в лесу, обнаружен изуродованный труп 18-летнего парня. Эксперты предполагают ритуальное убийство. Родные опоздали труп – Медведев Руслан, учащийся радиотехникума.

Я остолбенела.

- Медведев? Мэд?

По лицу шарахнула волна догадки. Кто? ОНИ?

ОНИ?

Боже! БОЖЕ МОЙ!

Я зажала виски руками и убежала в комнату.

Что же теперь будет? Что? Куда я попала? С кем я связалась?

Неожиданно в  прихожей затрещал звонок.

Мама заглянула в комнату.

- Иди. - сказала она с недовольной миной – Твой козел.

Я вышла на площадку. Олег стоял на ступеньках и  его поза выражала одно – шаг туда, шаг сюда – нерешительность.

Я привычно подошла к нему и потянулась чтобы поцеловать. Но он отстранил лицо.

- Лида. – сказал он более чем серьезно. – Я ухожу.

- Куда, милый? – я приняла это за очередную шутку.

- Ты меня больше не увидишь. Я ухожу к Нему. 

- Ты что? С ума сошел?

- Нет. - сказал он с ухмылкой - Это вы все сумасшедшие. Он призывает меня, я добился Его милости. А вы, черви, оставайтесь.

- Олег! Опомнись! О чем ты говоришь? А как же мы? Как же наша любовь? Ты оставляешь меня после всего, что у нас было?

- А что у нас было? Ха, каждый в этой жизни сам за себя, поняла?!

Он разразился дьявольским смехом.

Слезы сами покатились из глаз. Я бросилась к нему, прижалась всем телом.

- Не уходи, любимый!! – молила я.

Но он выкрутился из моих объятий.

- Прощай. Он ждет меня. – крикнул Олег и сбежал вниз по лестнице.

Я кинулась за ним, но не смогла догнать. Он исчез, испарился в ночной мгле. Я пыталась найти его, всматривалась в лица прохожих, бежала по улице и встречный ветер обжигал лицо. Устав и уже ничего не соображая, я опустилась на холодную скамейку, и вдруг явственно ощутила, что видела его в последний раз. Ну нет! Этого не может случиться! Мы навсегда будем вместе! Все будет хорошо, все пройдет...

Я сидела на холодной скамейке и слезы капали на колени. Я не знала, как я смогу жить дальше.

Что я делала на следующий день? Лежала на кровати и смотрела в потолок. Даже не плакала, просто было полное отсутствие мыслей. Просто лежала на кровати и рассматривала во всех подробностях трещинки на потолке и цветочки на стенах. Мама подходила ко мне, пыталась растормошить, но  я отмахивалась от нее как от надоедливой мухи. Она грозилась позвонить подругам и узнать причину моего поведения, кричала, что я скелет и не ем и черта уже неделю. Но есть вправду не хотелось, как и подниматься с кровати, делать что-либо, да и жить вообще.

Через день в прихожей снова зазвенел звонок. Он разбудил меня. Я открыла глаза и увидела  раннее воскресное утро. Свет пробивался сквозь тонкую тюль, ложился полосками на пол. За окном качали голыми ветками деревья, снег растаял и природа светилась ожиданием весны. Я вскочила с кровати и,  наскоро одевшись, побежала в коридор. Душу наполняло ожидание того, что все, наконец, проясниться и снова наступит счастье, как в первые дни наших встреч с Олегом.

Мама посмотрела в глазок и даже не открыла дверь. Развернувшись, она обдала меня презрением. Почему-то мне показалось что там меня ждет Олег. Всего лишь робкая надежда, но...

Я распахнула дверь. На пороге стоял Рэм. Это меня обрадовало – хоть какие-нибудь вести от Олега! Я быстро обулась и выскочила в подъезд.

Рэм стоял, отвернувшись к стене, опустив плечи, словно непосильная ноша тянула его к земле. Он прятал глаза и отводил взгляд. Я поняла, даже физически ощутила, что случилось что-то ужасное.

- Что? Что произошло? – кинулась я к нему.

Он взглянул на мня тусклым взглядом.

- Олег... – тихо сказал он.

- Что? Что с ним? Ответь!

Он взял мня за руки и подняв голову сказал:

- Олег повесился на своей цепи.

Дальше я не помню ничего.

Не помню, как я выбежала из подъезда, как я добралась до его дома, как прорвалась сквозь милицию, толпу соседей и друзей. Единственное, что я помню – как я бегу по узкому коридору его коммуналки и чьи-то цепкие руки хватают меня, отрывают от земли. Я бьюсь руками и ногами, вырываюсь, кричу –  «Пустите!»  Пустите меня за эту белую дверь, чтобы увидеть  ВСЕ. Но руки не отпускают, уносят прочь от белой двери, чтобы Олег навсегда остался в моей памяти прежним, любимым мною Олежкой с сияющими глазами и доброй улыбкой, чтобы таким он запомнился мне  навсегда.

Эпилог.

Сегодня замечательный день. Пусть солнце не светит в окно, не чирикают воробьи и не играют на стенах блики. Пусть небо хмурится, плачет дождем все равно день замечательный. Каждый день я иду в институт, высиживаю положенное на пары время и с чистой совестью ухожу прочь, по дороге, усыпанной кленовой листвой. Эта осень, спустя два года, выдалась такой же теплой и солнечной. Лишь иногда облака заволакивают небо, проливаются на землю холодным  дождем. Я гуляю по осеннему городу, иногда забредаю за старое кладбище. Огненные клены встречают меня за  чугунной оградой и в прозрачном воздухе парит золотая маковка церкви. Я иду знакомым мне путем, среди земляных холмиков, гранитных и мраморных надгробий, и быстро нахожу то, что мне нужно.

- Здравствуй! – говорю я, и кладу на  черный камень ярко-красный георгин.

Шумит в ветвях деревьев ветер, метет желтую пургу опавших листьев. С черного гранита улыбается веселой ямочкой на щеке до боли знакомое лицо. Я тоже улыбаюсь, сажусь на скамейку и в тысячный раз перечитываю надпись на темной поверхности камня.

Недавно я встретила здесь Рэма. Сказал, что зашел попрощаться, потому что уезжает в другой город. От него я узнала что Килл женился, сделав ребенка неизвестной мне девушке, Стрикс ушел вслед за Олегом, а от Эвила уже давно ничего не слышно, по видимому, он просто испугался последствий и сбежал. Я пожелала Рэму счастливого пути и оставила свой адрес, заранее зная, что он не напишет.

Сегодня замечательный день. Пусть льет серый дождь, пузырятся лужи и хлюпает грязь под ногами, нужно идти в институт, сидеть на парах, ждать звонков, учиться ради будущего, просто жить. Жить и не пытаться обмануть смерть, она намного старше, следовательно, мудрее, все равно перехитрит. Не надо играть в игры с Богом и Дьяволом, и то и другое лишь частные определения  одной всеобъемлющей силы, что правит вселенными, галактиками, мирами, и глупыми людьми, мнящими себя ее победителями.

13.03.2002 – 14.05.2002

НАЗАД