Вита Максимова
ПО ФРАНЦУЗСКИ
1
Кофе был невкусный. Хоть и горячий. Мила сделала еще глоток и поставила чашку на блюдце. Закурила сигарету. За окнами кафе светился миллионами желтых точек город. Мила ждала уже больше пятнадцати минут. Это выходило за всякие рамки приличия.
Наконец, в дверях появился он. Неторопливо подошел к столику, по пути что-то наговаривая в сотку. Сел рядом, улыбнулся своей детской улыбкой., улыбкой обиженного ребенка. Мила привыкла прощать ему опоздания. Простила и на этот раз.
- Кофе не заказывай - шепнула она ему, когда подошел официант.
Он кивнул. Молча расстегнул рюкзак. Молния противно взвизгнула. Он достал оттуда две толстые общих тетради и пачку разрозненных листов, скрепленных канцелярской скрепкой.
- Здесь все - сказал он. Можешь прочитать потом.
- Да ты что! - возмутилась Мила. – Мне это неинтересно
- Как хочешь. Главное спрячь, чтобы НИКТО не нашел.
Они сидели молча, не глядя друг на друга. Дымилась сигарета. Играла музыка. Паяная компания за соседним столиком шумела, люди объясняли степень взаимоуважения друг к другу.
- Пойдем? - предложил он.
Мила кивнула.
Они молча встали. Мила натянула берет, он закинул через плечо рюкзак. Вышли из кафе. Пасмурный зимний вечер медленно обволакивал их фигуры, пока они удалялись по проспекту. Над проспектом, как огни на взлетной полосе, блестели ровными дорожками фонари. Такие вечера не способны рождать ни чувств, ни эмоций. Ну может только слабые отголоски грусти по тому что было близко, но не сбылось.
2
Два года назад Мила побывала в Париже. И после этого в ее рыженькой головке что перевернулось. Какие-то винтики и шпунтики заехали зубчиками друг на друга. Вся Милина комната была обвешена вырезками из журналов с видами Эйфелевой башни, Монмартра и Елисейских полей. Она жадно ловила любую информацию об этом городе. Она бредила всем французским - духами, шейными платочками, даже сигареты курила длинные. Такое странное на первый взгляд отождествление реальной парижской жизни с тем, как эта жизнь показана в фильмах и описана в книгах объяснялось просто - Мила была в Париже проездом, то есть видела Париж через автобусное окно. Однако ей все же удалось побывать на Эйфелевой башне, о чем она старалась рассказывать при случае и без случая.
То есть тот Париж, каким мы видим его в фильмах, заменил в ее голове ту нишу, которая предназначалась для реальных впечатлений - как, например, от прогулки по улицам, или наблюдения за жизнью города. Это значило, что жизненные ситуации и поведение людей, так как это описано в книгах и показано в кино, замещались в ее понятии и ассоциировались с тем, как ведут себя настоящие французы. По мнению Милы, у каждой уважающей себя француженки должна быть стерва-подруга, куча поклонников и друг-гей.
Подруга-стерва у нее, к сожалению, была. Поклонников хватало. Может все что она себе напридумывала было сплошной ерундой, и не стоило придавать этому значения... Только в последнее время она начала замечать за своим лучшим другом некоторые странности. В принципе, ничего особенно не поменялось. Да и странным он был еще со школы. Звали его Тимур и это имя очень ему шло. Высокий и статный, всегда прямой как струна, он возвышался над толпой своих сверстников. Только Тимур обладал одной странностью – у него не было друзей. Имеются в виду лица мужского пола. Он всегда дружил только с девчонками. Нет, приятели у него были, но только приятели – одноклассники, однокурсники, друзья со двора. Он просто здоровался с ними за руку. Он не понимал их приколов, их времяпровождения, их интересов. А подружки настолько привыкли видеть его рядом, что могли при нем говорить о прокладках, лифчиках, колготках и прочей женской ерунде, которую способен слушать редкий мужчина.
Как-то раз Тимур пришел к Миле с чекушкой водки под мышкой.
- Хочу напиться - прокомментировал он.
- Что, на улице, как бомжи? - заупрямилась Мила.
Но выхода не было, пришлось идти. Стояла промозглая поздняя осень. Листва лежала на земле мягким лоскутным одеялом. Они ушли далеко, в глубь старого парка, на свою любимую скамейку. Тимур воровато вытащил из под куртки бутылочку. Мила вынула из кармана два душистых осенних яблока.
- Что прямо так, из горла? - поставив ударение на последнем слоге спросила Мила.
- А как ты еще можешь предложить? Ведь стаканов нет.
Они присели на скамейку. Тимур протянул ей бутылку. «Lady the first!» - улыбнулся он. Мила отпила из горлышка и быстро закусила яблоком. Тимур сделал тоже самое. Приятное тепло растеклось по телу.
- Мне нужно тебе кое-что сказать - с таинственным видом прошептал он.
- Ну, говори – кивнула Мила.
- Сейчас не могу. Не тот condition. Вот когда дойдем до кондиции, может и скажу.
- Хорошо. Я буду контролировать твою кондицию. – пообещала Мила.
Хотелось просидеть так всю жизнь, глядя вверх, на бесконечное небо, клочками сереющее сквозь голые ветки деревьев.
Через полчаса недопитая бутылка стояла на скамейке, а Мила и Тимур носились по листьям, пиная огрызки от яблок и крича друг другу «Полузащитник заходит на левый фланг! Опасное положение, бросок по воротам... Гоооолллллллл!!!» Крики кружились над парком, вместе со стаей испуганных ворон.
Еще через полчаса пустая бутылка валялась на куче листьев, рядом лежали Тимур и Мила и смотрели на небо. Голова слегка кружилась и холода совсем не чувствовалось.
- Знаешь, Мила – вдруг нарушил тишину Тимур - Тебе не кажется что я последнее время стал не таким как раньше?
- Ну да, что-то есть. Грустный, что ли стал, не как всегда. Думаешь о чем-то.
- Да, я сам себя не узнаю.
- Может ты влюбился, а?
- Нет, не похоже.
- А на что это должно быть похоже?
- Со мной что-то происходит. То есть мне и раньше так казалось но в последнее время все стало еще хуже
- Ага, я тоже заметила.
Тимур повернулся на бок, так, что его лицо оказалось совсем рядом.
- Милка! - сказал он - Я тебя уже давно знаю, и могу тебе кое-что доверить – мне совершенно не нравятся девушки. То есть нравятся, но не так, как положено.
- А как, по твоему, положено?
- Ну как у моих однокурсников – они только на сиськи и на задницу пялятся. Разговоры – кто когда и как кому дал. А у меня такого нет, понимаешь?
- Тимурка! Так это же наоборот хорошо! Значит ты воспринимаешь женщин как настоящий мужчина – без пошлостей. Девушка для тебя – это не третий размер груди. Это девушка.
- Но только мне это уже надоело. Целый день одни бабы. Утром – мама, сокурсницы, вечером ты или Вера. Баба на бабе едет и бабой погоняет.
- Ну ты, блин, разошелся! Что же здесь плохого? Значит тебе не интересно с мужиками. Мне бы тоже было не интересно.
- Милочка, мне и в правду не интересно. Вот это и ненормально. Слушай, может я того...?
- Чего?
- Ну как их там называют? – он сморщил лоб и посмотрел на нее глазами обиженной собаки.
- Да ты что, Тимур, с ума сошел?
Мила до конца не врубалась о чем идет речь. Только всесильная интуиция подсказывала, о чем он пытается ей сказать, и что это, возможно, реальность..
- Я часто об этом задумываюсь – продолжал Тимур. Может я такой от того, что меня мама и тетя воспитывали, а потом в институте - в группе одни девки. Всю жизнь в женском коллективе. Но даже, если я такой, это ведь не смертельно правда? Никто ведь от этого еще не умирал? Если не считать больных СПИДом...
Мила не знала что сказать. Слова не приходили в голову. Она обняла Тимура, соединила руки за его спиной. Зашуршали листья. Как же замечательно было лежать под этим бархатным осенним небом! Не нужны ни слова ни эмоции. Только сплошной relaxation. Позже, они, конечно поднимутся с земли и пойдут по домам. Только не сейчас...
Мила не умела долго хранить секреты. Не потому, что она была особенно подлая и корыстная, а просто это было распространенной женской чертой ее характера. Она старалась никому ничего не говорить, но секрет просто выпирал из нее как каша из Волшебного Горшочка в сказке братьев Гримм. Она сдерживалась полвечера, упорно запихивая в себя вырывающиеся слова. Но когда хмель отошел и голова перестала кружиться, она вдруг, выдала маме: «Представляешь, мне кажется что Тимур голубой» Мама выронила чашку с чаем «Как?» Миле понравилось выражение ее лица. Она представила какие лица будут у ее институтских подруг, когда она скажет им, что ее друг самый настоящий гей! Это все равно что иметь настоящий костюм от Кардена – такая редкость, ни у кого нет! «Правда, нехорошо все это – ведь это не совсем так» - размышляла Мила –«Откуда я знаю, может я его неправильно поняла?». Мила дала себе твердое обещание никому нечего не говорить.
Прошло около месяца. Мила и Тимур продолжали общаться по прежнему, так, как будто не было никакого разговора на опавших листьях. Они виделись, но не часто и не то чтобы редко – их встречи можно было объяснить только периодичностью случайностей. Очередной Милин поклонник сумел задержаться в ее голове чуть больше положенного для остальных срока, и все свое свободное время она проводила с ним. Однако, ее новый друг уже успел узнать о суперновинке сезона – друге-гее. Мила преподносила рассказы о нем с профессионализмом продавца гербалайфа – в красивой оберточке и с кучей полезных свойств в буклете. Но не на одной коробке подобного продукта нельзя найти точного описания состава и компонентов. Так же и в Милиных рассказах была непонятная тайна – она просто рассказывала о неком друге, об полувыдуманном объекте, на половину не соответствующему Тимуру.
Мила ходила в фитнес-зал, Тимур –на курсы английского. Хотя они учились в разных, но расположенных рядом институтах, ведется было некогда, да и не хотелось особенно. Каждый просто знал для себя, что где- то там, на востоке или западе города, горит окно человека, который тебе дорог.
3
Случай, как обычно, столкнул их уютной студенческой кафешке, любовно прозванной завсегдатаями «Зеленкой» за зеленый цвет крыши и стен. Молодые люди жевали гамбургеры, засунув нос в конспект. Парочка напротив, как два Шурика из кино, вычитывали что-то в раскрытой тетради. Можно было поспорить, что они едва знакомы. Игнорируя таблички «No smoking!» клубился табачный дым. Из динамиков заунывным «туц-туц» стучала музыка очередной группы-однодневки. Безголосая солистка тянула что-то про любовь-морковь, которая волнует кровь. Впрочем, на музыку никто не обращал внимания.
Роман с очередным Милиным «Парнем мечты» подходил к усталому завершению. Хотелось жаловаться на козлов-мужиков, вредного препода и вообще на жизнь. Поэтому Мила сидела в кафе с подружкой-однокурсницей Веркой. Вера была на голову выше, с коротким ежиком обесцвеченных волос и серебренным колечком в носу. Верка пила кофе, затягиваясь сигаретой, а Мила доедала третий за сегодняшний день медовик.
- Не много ли тебе будет, подруга? – проворчала Вера. Потолстеть не боишься?
- Куда уж мне толстеть? – В прошлогодние джинсы залезть не могу.
- Ну- ну, продолжай в том же духе. Скоро из всех твоих французских стандартов вылезешь.
- Да. Вот именно. – добавил Тимур, неожиданно подошедший к столику.
- Ой, Тимурка! – обрадовалась Мила – Как давно я тебя не видела!
- Приветик! – поздоровался Тимур и чмокнул девчонок в щечку. Как там твой заинька и котик поживает?
- Он больше не заинька, а придурошный козел – сказала Вера, заливаясь смехом.
- Что ты ржешь? Ну что смешного? У человека, можно сказать, трагедия всей жизни! – начала возмущаться Мила
- Ой, вот только не надо мне мозги компостировать! У тебя таких «трагедий жизни» уже штук пять было.
- Не ссорьтесь! – пытался оборвать их спор Тимур
- Нет, ну ты сам подумай! Надоела уже! Каждый раз – одни страдания! Как в фильмах этих, долбанных, про любовь!
- А что ты имеешь против фильмов? –спросила Мила
- Ну начинается... – недовольно протянула Вера
Было похоже на то, что сейчас начнется очередной пересказ киноленты, которая уже успела намозолить глаза.
- Я тут недавно фильм смотрела... – начала рассказывать Мила - Про девку, у нее был парень. Потом он ее бросил, а она поехала в Париж, а он там с телкой зажигал, а потом она там какого-то козла встретила....
- «Французский поцелуй» называется. – сказала Вера, прикрывая Милин рот рукой и прерывая тем самым ее путанные объяснения.
- Надо же, не за что бы не догадался...- вздохнул Тимур.
- Я только одно не поняла «французский поцелуй» это как? – убирая Верину руку, спросила Мила
- Взасос – быстро нашлась Вера
- Верка, почему ты все всегда опошляешь? – возмутился Тимур
- Ну а как еще сказать, сам подумай?
Мила сидела и смотрела на них круглыми глазами
- Взасос? Это что, когда на шее синяк делают?
- Ну, ты блин, даешь, француженка хренова. Ты что никогда не с кем не засасывалась? Ой, только не говори что нет! Я сама видела – с Мишкой и с Васькой из Политеха.
- Вера...Заткнись...... – прошипела Мила и ущипнула ее за мягкое место.
- Дура!! – заорала Вера. Я не виновата что ты - отстой, и таких элементарных вещей не знаешь.
- Да, ты еще скажи, что показать можешь – усмехнулся Тимур
- Я? –оскорбилась Вера. - А что, могу! - и ехидно добавила - Я, слава Богу, пока ориентаций не меняла.
Тут у Тимура заверещала сотка. Видимо, разговор был важным, и он заткнув свободное ухо пальцем, выбежал из кафе. Вера наклонилась к Миле и заговорщицким тоном спросила:
- Ничего, что я при нем... так ну, про ориентацию говорю?
Мила улыбнулась в ответ. Откуда ей знать, понял ли Тимур Веркины намеки? Что он вообще думает обо всем этом? Продолжается или у него все это или до сих пор или остается в Милиной иллюзии?
Тимур вернулся через пять минут. Вера заказала еще кофе. Мила доковыривала ложкой остатки медовика.
- Ну ладно, что такое "французский поцелуй" я примерно знаю. – задумчиво проговорила она. - А что такое "люби меня по-французски"? Это песня такая, новая, па радио целый день гоняют.
- А, я слышала! – воскликнула Вера. – эти поют, ну как их… - она защелкала пальцами, стараясь вспомнить.
- Да, ладно, не важно. Лучше допивай свой кофе.
- Не знаю. - сказал Тимур. Но можно предположить что это..
Тут он изрек довольно непонятное длинное слово. Начиналось оно на "к", заканчивалось на "с", а в середине было много "л". И было явно не французским.
- Чего? - переспросила Мила
- Ну это когда мужик бабе, ну того…- попыталась пояснить Вера.
- Чего - того?
- Деревня! Еще про Парижи разные мечтаешь. Тебе надо книжку почитать, называется "Радости секса". Там и не такие слова встречаются.
- Сама деревня - обиделась Мила.
Разговор был исчерпан. К тому же третья пара ужа началась. Расцеловавшись на прощание, они пообещали друг другу: «Созвонимся!» и исчезли в потоке студентов.
4
Очередная случайная встреча состоялась в той же «Зелёнке». Мила ждала Веру. Она одиноко сидела за дальним столиком. Распущенные рыжие волосы падали на плечи, и в них улыбались солнечные зайчики. Было скучно. Почему-то Миле подумалось, что неплохо бы сейчас увидеть Тимура. Ведь он тоже обедает в «Зелёнке». Только расписание не совпадает. «Ну и что?» - думала она. «Вполне возможно, что мы увидимся». На этой мысли в кафе зашел Тимур. Мила ничуть не удивилась.
- Привет – сказал он, подсаживаясь к ней за столик - Так и знал, что тебя увижу.
- Да, я почему-то тоже. У нас с тобой телепатическая связь – улыбнулась Мила.
- Как дела? Как сессия? - бросил он ничего не значащие фразы.
И не дождавшись ответа вздохнул:
- Я так давно тебя не видел… сто лет уже. Соскучился.
- И я тоже.
Они немного помолчали.
- Я только что Веру встретил. Сказала что задержится. Ее заставили кокой-то стенд оформлять.
- Ну и хорошо. Хоть насмотрюсь на тебя, а то опять еще месяц не увидимся..
- Чем ты сейчас занимаешься?
- Да, так ничего особенного.
- И я тоже. С одним парнем недавно познакомился.... В метро. Я уже давно его замечал. Интересный такой, не как все. Прикольный. Волосы обесцвеченные.
- Да... да.. – кивала Мила. Ей было все равно о чем он болтает, хорошо было только от того, что он рядом.
- Он такой же как я – продолжал Тимур – Такую же музыку любит. И вообще с ним очень интересно.
- Да... наконец-то у тебя появится друг мужского пола. А то одни девчонки.. И как твоя мама еще не начала подозревать?
- Друг? Может быть...- он сделал загадочную паузу. - Я вообще его давно заметил. Мы часто попадали в один вагон метро. И он учиться в моем институте, только на курс младше. Я так хотел чтобы мы познакомились... И ты, представляешь, получилось!
- Ты что, узелки на желания завязывал?
- Нет, понимаешь, есть одна фишка... Я тут одну книгу прочитал недавно, и она натолкнула меня на одну интересную мысль. Долго объяснять придется, но суть в том что всякое желание, если очень того желать, обязательно осуществится.
- И с чего ты так решил? Ты что, в оккультисты подался? Приобщился к высшему разуму?
- Не смешно. Но и не понятно для тебя. Я попытаюсь объяснить. Ты читала хроники Эмбера?
- Да - кивнула Мила.
- Помнишь как он там изменял Тени?
- Ну, да.
- То есть что-то одно, Неизменяемое, что не подвергается изменению, является как бы матрицей бытия. И эта матрица отбрасывает тени, которые можно изменять, преобразовывать по своему желанию.
- Ну, да, я это помню.
- А по моей теории все совсем по другому. Если предположить что вокруг пустота, и человек заполняет эту пустоту своей иллюзией, он может преобразовывать ее в соответствии со своими желаниями. Поняла?
- Ты хочешь сказать что жизнь – это НЕ четко намеченный план?
- Умница! Жизненный путь – это не трамвайные рельсы. Это автомобильная дорога в спальном районе. Если на пути ЖЭК разрыл канализацию – можно объехать через другой квартал.
В это время Подошла Вера с кружкой кофе, села к ним за стол и закурила сигарету. Мила молча переваривала услышанное. Тимур и Вера завели кокой-то разговор на отвлеченную тему. Говорили о какой-то совместной вечеринке, кто покупает бухло, а кто – салаты. Потом говорили о сессии, о предстоящей поездке в горы, и прочей ерунде которой полно в студенческой жизни. Мила сидела молча. Неожиданно она проснулась и спросила:
- По твоему, получается что если вокруг – пустота, мой мир - это иллюзия, которую я выстраиваю, значит ты тоже моя иллюзия?
- Да, я иллюзия относительно тебя, а ты иллюзия относительно меня.
- Дурь - фыркнула Вера.
5
Поездка в горы не состоялась. Что-то как всегда обломалось с деньгами. На душе было гадко, такой же гадкой была погода за окном. Суббота. Мила сидела дома. Родители ушли навещать бабушку, а она осталась под предлогом написания реферата. По телевизору - ничего интересного, да и не хотелось его смотреть. Мила хотела послушать музыку, но оказалось, что света нет – отключили.
Она подошла к окну. С удивлением заметила что пошел снег. Легкие снежинки кружились в воздухе. Не падая, а именно кружась в только им понятном темпе волшебного вальса. Казалось, что, кто-то там, на верху, сыпет на город пух из огромной подушки. Первый снег...
Мила стояла у окна и соображала, чем бы себя занять. Неожиданно в дверь постучали. Вздрогнув, Мила оторвалась от окна и пошла открывать. На пороге стоял Тимур. Он, не здороваясь, протопал в коридор, где с шумом начал стаскивать с себя куртку. Раздевшись, он подошел к ней, взял за руки.
- Ты чего? – Мила испугалась его странного поведения.
- Просто мимо шел. Решил зайти.
- Не ври. Как будто по тебе не видно, что мимо идти ты не как не мог.
Тимур ничего не ответил. Его взгляд блуждал по стене, всматривался в цветочки на обоях, пытаясь вычитать в них какую-то истину.
- Пойдем пить чай – позвала Мила
Чайник уже вскипел. Мила поставила на стол вишневое варенье. Разлила чай по глубоким кружкам.
Тимур прильнул к кружке с жадностью человека, долго ходившего по морозу. Мила знала, что когда есть проблемы или ему особенно плохо, он уходит гулять. Просто ходит по городу. Это даже лучше, чем бухать или колоться.
- Представляешь, –неожиданно сказал Тимур – моя мать нашла все записи, стихи, все , что я писал про него.
- Про кого? –удивилась Мила. Она не поняла ни слова.
- Про... в прочем, ты его все равно не знаешь. На днюху мне подарили блокнот, я там записывал, день за днем, наподобие дневника. Только записи больно странные получались. Помнишь, я говорил про того парня, мы познакомились в метро? Это как наваждение, я не могу с собой ничего поделать! Я знаю – все это неестественно, ужасно, плохо. Я не могу думать больше ни о ком и ни о чем кроме него. В один день я решил, что покончу с этим любыми способами. Повырывал все листы из блокнота, только выкидывать не стал. Когда он звонил, говорил, маме, что для него меня нет дома. Даже запрет его номера на сотке поставил. Только не помогло - веришь или нет, не помогло совсем! Я скучал по нему... Не так, как скучаю по тебе, как скучают по другу. Нет! Это что-то больше, больнее и страшнее... Я никогда стихов не писал и не любил, а тут, полилось как из крана – уже две тетради исписал. А мама... Я даже не знаю как я домой возвращусь.
- И как ты ей это все объяснил?
- Как? Сказал что эти тетради мне дала почитать знакомая, якобы в него влюбленная. А ты моя девушка.
- Я?
- Разве ты не согласна?
- Согласна конечно, лишь бы тебе было хорошо.
Он уронил лицо в ладони. Темные волосы легли ровными волнами. Миле подумалось, что он мог бы сделать счастливой любую девушку, но...
Неожиданная догадка пронзила мозг. Внутри у Милы все похолодело. Она вспомнила обо всем - о разговоре в кафе, о тимуровских выкидонах, о своих идиотских рассказах про него и его ориентацию...
«ДУРА!!!» - обругала себя Мила. «Надо было молчать! Молчать и не трепаться про него. Ведь, если предположить, что Тимур говорил правду, то получается что я же и сделала его таким. То есть своими разговорами, неправдивыми рассказами о нем, я изменила эту самую иллюзию, до такого состояния, что все оказалось реальностью. А, может, это только ерунда, очередная заумная книжная фишка...»
Кто знает, кто может предположить, как устроен этот мир? Как работают его механизмы? Что есть Истина? Что мы принимаем за реальность? Может глаза – слепы, уши – глухи, может, НАСТОЯЩЕЕ отделено плотной ширмой, чтобы не дай Бог НЕПОДГОТОВЛЕННОМУ не сойти с ума, узнав настоящую Истину?
Мила провела рукой по его волосам, он поднял голову. В его взгляде было столько вселенской печали... В этих двух озерах плавала настоящая грусть.
- Мама это еще полпроблемы. Верка... Верка, откуда-то все знает! Она и раньше, замечала, нас с ним вместе. Недавно поймала меня в «Зеленке». Разговор такой неприятный был... «Вспомни,» - говорит - «про ту девку с которой он там зажигал, потом целканул, а на другой день всем своим идиотским друзьям рассказал как он ее "нефигово отжарил". Подумай, если не дай Бог между вами что-то случиться, он же всему универу растреплет. Для его самолюбия это будет такой подарок! Будет всем рассказывать что от него не только телки прутся, но и мужики.». И она права, я знаю. Мне было так стыдно перед Веркой. Как будто она меня за чем-то нехорошим застукала. Мила! Если бы ты знала КАК я ХОЧУ избавиться от всего этого!
- Дорогой... Тимурчик...
Мила отчетливо увидела как из его левого глаза выкатилась и поползла вниз слеза. Она просто не знала что сказать. Какие подобрать слова. Как сложить их в осмысленную фразу...
- Ты меня прости. – неожиданно сказала она.
- За что?
- За... ну да ладно, прости и все... Пойдем лучше прогуляемся.
Начинало темнеть. Сумерки накатывали на город, снег лежал на ветках деревьев, как тонкая паутина. Тончайшее кружево снега обвивало их фигуры пушистым саваном. Ноги сами несли их в старый парк, к одинокой скамейке, уже покрытой слоем снега.
- Тимур, помнишь, ты говорил мне про иллюзию? Что все можно изменить? Что все не так незыблемо и определено?
- Да помню – согласился он. – Ну и что из этого – моя же теория прогорела на мне...
- Не отчаивайся. Нужно просто хотеть ПО НАСТОЯЩЕМУ.
Они дошли до скамейки. Миле стало интересно, чем же кончилась история и блокнотом и мамой.
- Ты мне так и не сказал, поверила ли тебе мама?
- Да поверила, вроде. Только спросила, давно ли мы встречаемся. Я сказал что достаточно давно.
- Ну и молодец. Все будет путем, вот увидишь.
- А стихи свои и вырванные листы можно я тебе отдам?
- Конечно можно! Я их спрячу на антресоли, и никто их больше не увидит.
- Да, кстати, -хлопнул себя по лбу Тимур - мы же должны поддержать нашу иллюзию!
Он достал сотовый телефон и набрал домашний номер.
- Где ты шляешься!! - донеслись до Милы мамины крики. - Уже девять часов, а от тебя ни звонка!
- Мама подожди, - зашептал Тимур в трубку - мы тут с Милой целуемся.
- А больше вы там ничего не делаете?
- Ну ты что, нет конечно. Все я пойду.
- Ну смотри. - сказала мама. В голосе ее было столько спокойствия, что хватило бы на всех мам, в это время ожидающих своих сыновей домой.
Мила рассмеялась. В ее душе проснулась какая-то необъяснимая нежность. Она вдруг поняла всю необходимость для нее этого человека и мысленно поблагодарила Бога за то что он есть, и за то, что они когда-то встретились.
Мила подошла к нему, положила руки на плечи. И прошептала:
- Раз ты сказал маме, что мы целуемся, нужно притворить иллюзию в жизнь.
Тимур особо не сопротивлялся. Что такое "французский поцелуй" он знал.